Дэниел Мартин

Дэн сказал:

— Кто бы мог представить себе такое не так уж много лет назад?

— Да. Я как раз подумала то же самое.

Он ощутил ещё одно лёгкое пожатие её руки, потом — более крепкое, и рука отодвинулась, будто Джейн опасалась быть неправильно понятой; а последнее своё движение она оправдала тем, что потянулась за сумкой и принялась искать сигареты.

Заговорил Лабиб, указывая куда-то в небо:

— Пальмира.

В небе наметилось далёкое сияние. Местность стала более холмистой. Они взобрались по склону, и внизу перед ними открылась неяркая россыпь огней — современный оазис. Наконец-то дорога изогнулась, как бы решив стать более человечной. Дом с закрытыми ставнями; на миг из тьмы, в свете фар, выступает вдали полуразрушенная арка. Машина замедляет ход и вдруг сворачивает под прямым углом и съезжает с дороги; подскакивая и накреняясь, идёт сквозь ирреальный окаменелый лес полуразрушенных колоннад, сломанных стен, упавших капителей. Несколько сотен ярдов, и они приближаются к низкому длинному бунгало, удивительно похожему на выстроенную на скорую руку кладовку для клюшек на поле какого-нибудь захудалого гольф-клуба двадцатых годов.

— «Зиновия», — объявляет Лабиб.

Единственная гостиница Пальмиры одиноко стояла посреди безграничного кладбища мёртвого города. Выйдя из машины, Джейн с Дэном ступили в морозный воздух, в пронизанную ветром тьму. Неровные очертания лишённого крыши храма вырисовывались невдалеке на фоне облаков, подсвеченных огнями невидимого отсюда современного городка. Вокруг царила мёртвая тишина, в самом древнем и прямом смысле слова. Но тут отворилась дверь, и на песок упала жёлтая полоса света. Лабиб что-то резко крикнул, и человек, стоявший в дверях, поднял руку.

Если они и ожидали, что в гостинице «Зиновия» смогут отдохнуть от ирреального, то надежды их не оправдались. Внутри гостиница выглядела не менее странно, чем местность, где она располагалась. Джейн и Дэн очутились в большой комнате, где центральное место занимала огромная печь, вокруг которой на деревянных стульях сидели трое. Один — явно старший из троих — был мучительно косоглаз, другой — облачён в фартук, который когда-то, очевидно, сверкал белизной, а третий оказался тем самым молодым человеком, что встретил их у дверей. Ни один не обратил на Джейн и Дэна внимания. Заговорили по-арабски: Лабибу задавали вопросы. Дальний конец комнаты представлял собой примитивную столовую. С полдюжины накрытых столиков, вышитые перемётные сумы и пара-тройка ковров на стенах. Позади печи, у стены — старый диван с высокой спинкой, пережиток более буржуазных (или — более французских) времён; на нём во множестве разбросаны пурпурные, красные, синие коврики и подушки, словно выставленные для продажи; однако забытая на диване газета и вмятина там, где кто-то недавно сидел, говорят иное. Вся комната походит на театральную декорацию, раз и навсегда установленную драматургом. Тишина и холод снаружи, душное тепло внутри, сидящие вокруг печи трое мужчин — явно гостиничная обслуга, столь же явно не выказывающая ни малейшего желания их обслуживать или, хотя бы из вежливости, проявить гостеприимство. По всей вероятности, Лабиб описывал их путешествие милю за милей, но вопросы одного из мужчин, очевидно, коснулись наконец Джейн и Дэна, потому что шофёр, как бы вспомнив об их существовании, повернулся к ним и спросил, не хотят ли они посмотреть свои комнаты.

Старший араб, тот, косоглазый, встал и кивком головы пригласил их следовать за ним. Они вышли в дверь, за которой царил мрак и воздух был много холоднее, чем в большой комнате. Араб повернул старый фаянсовый выключатель, и тусклая лампочка осветила длинный казарменный коридор с двумя рядами дверей по сторонам. Старик обернулся к Дэну и вопросительно поднял один палец, потом два. В ответ Дэн поднял два. Старик проковылял по коридору чуть дальше и открыл одну из дверей. Кровать, стул, шкаф, два истёртых узких коврика на плиточном полу и керосиновая печка. Араб наклонился и зажёг печь: затрепетало неровное пламя. Дэн поставил сумку Джейн на пол и пошёл за стариком на другую сторону коридора: такая же голая комната, тот же процесс возжигания печи. Дэн повернулся к Джейн, подошедшей к ним сзади:

— Этот номер чуть просторней. Может, тебе лучше будет здесь?

— Кажется, тут ещё холоднее. Как ты думаешь, ванная здесь есть?

Как ни удивительно, оказалось, что ванная есть — в конце коридора. Вода шла только холодная, но старик указал на пластмассовое ведро, потом на себя и сделал несколько движений, будто моется: если надо, он принесёт горячей воды. Сзади к ним подошёл Лабиб. Он явился, чтобы объявить меню. Можно заказать яйца или баранину, лапшу или рис.