Дэниел Мартин

Рядом никого не было: вмятина на подушке, одеяла аккуратно расправлены. И пальто её исчезло со стула. Он подумал было, что Джейн тихонько вышла на минутку — в ванную, но провёл рукой по постели, где она лежала ночью: простыни остыли, она не могла только что уйти. Дэн молча смотрел на опустевшую постель, потом перевёл глаза на закрытую дверь. Воздух холодил плечи, но в душе царил ещё больший холод. Надо было убедить себя, что она поступила так из-за странного почтения к условностям, но разум подсказывал иные объяснения. Любовь, да и простой такт или привязанность не позволили бы ей оставить его просыпаться вот так, в одиночестве. Она хотела дать ему понять что-то другое и сделала это с предельной жестокостью. Будто хотела заставить его поверить, что он просто вообразил себе прошедшую ночь. Но подушка всё ещё хранила лёгкий запах её духов.

Он встал с постели и накинул привезённый с собою плащ. В коридоре у двери стояло ведро с горячей водой, в холодный воздух поднимался парок. У комнаты Джейн никого не было. Дэн пересёк коридор и постучал, потом открыл дверь. Упакованная сумка стояла у кровати, в ногах аккуратно лежало пальто, но в комнате никого не было. Он вернулся в свой номер и раскрыл ставни. И это явилось новым потрясением. Туман рассеялся, как и было предсказано, правда, вершины холмов, окружавших долину, едва начинали высвобождаться из-под серого полога туч. Однако этого он почти не замечал.

Сама долина, протянувшаяся перед ним мили на две или чуть больше, выглядела совершенно необычайно: бесконечная вереница руин, там и сям — отдельные кучи обломков, словно город, погубленный каким-то древним ядерным взрывом, а потом ещё полузасыпанный песком. У горизонта, на западе, над долиной поднимались грозные квадратные башни. Развалины, её испещрявшие, были густого серого цвета, местами оттенённого желтовато-коричневым и охряным. Нигде не видно было ни дома, ни дерева, ни человеческой фигуры. Невозможно поверить, что ночь могла прятать так много, могла скрывать такой уникальный пейзаж, такой замораживающе безнадёжный, такой нескончаемый и статичный; он явился глазам столь неожиданным, далёким отовсюду, несравнимым в своей беспредельной опустошённости ни с Геркуланумом⁴³⁶, ни с Помпеями⁴³⁷, ни с другими древними городами, какие приходилось Дэну видеть. В первый момент его реакция была чисто профессиональной: он поразился, что эта незабываемая картина никогда не была использована ни одним из создателей фильмов, не стала общей частью зрительной памяти каждого образованного человека. Дэн посмотрел, нет ли Джейн где-нибудь рядом с гостиницей, но так её и не увидел. Земля вокруг оставалась совершенно безжизненной.

Он отправился в ванную, вымылся и побрился; вернулся к себе, оделся. Исчезновение Джейн представлялось всё более непростительным, негуманным… неужели нельзя было разделить хотя бы это первое впечатление от вида за окном! Он пошёл в большую комнату с печью. Джейн сидела за столиком, за которым они накануне ужинали; перед ней стоял медный кофейник. В комнате больше никого не было. Она улыбнулась ему, когда на миг он остановился у дверей, и не отводила глаз, пока он шёл к столику через всю комнату. У стола он опять остановился, стараясь прочесть выражение её лица. Но Джейн успела прочесть выражение его лица, и теперь глаза её просили прощения.

— Я рано проснулась. Не могла больше спать.

— И давно ты встала?

— Час назад.

Он сел, ожидая какого-то жеста, прикосновения руки… Но она взяла кофейник и налила ему кофе, словно банальный домашний жест мог скрыть от глаз реальность. Это было настолько неожиданно, что он поддался на уловку:

— Жалко, ты меня не разбудила.

Она улыбнулась:

— Ты так сладко спал.

Улыбка была ещё нелепей, ещё невыносимей; Джейн улыбалась так, словно она — хозяйка положения, жена, долгие годы спавшая рядом с ним. Она подвинула к нему сахарницу, но он поймал её руку прежде, чем она успела её убрать.

— Джейн?

Как в Ком-Омбо, она посмотрела вниз, на их соединённые руки. Не ответила на пожатие, но это было сделано как бы нормально, как просьба, не как утверждение чего-то. Потом подняла глаза и встретила его взгляд, подтверждая его впечатление. В них было признание: эта ночь не забыта, она существует; но больше ничего они ему не сказали. Дэн заговорил снова:

— Что произошло?

— Ничего.

Он сильнее сжал её ладонь, но теперь её рука лежала на столе словно неживая.

---

436 Геркуланум — небольшой, но известный своей роскошью древнеримский город на берегу Неаполитанского залива, у подножия Везувия, погибший в 79 г. н. э. во время извержения вулкана. Засыпанный вулканическим пеплом, мёртвый город хорошо сохранился, что позволило археологам его исследовать. Раскопки начались в конце XVIII в.

437 Помпеи — древнеримский город к юго-востоку от Неаполя, погибший, как и Геркуланум, в 79 г. во время извержения Везувия. Его гибель описана римским сенатором, писателем Плинием Младшим (ок. 61–112). Раскопки были начаты в 1748 г.