Умм, или Исида среди Неспасенных

Твое тело и есть твоя душа (при этом ее средоточие – это мозг, как точечный контакт в старом детекторном радиоприемнике). Мы пока достоверно не знаем, как он работает, и, возможно, никогда не сможем понять без непосредственной помощи Бога.

Плотская любовь представляет собой единение душ и потому священна.

Все священные книги и все религии содержат зерна истины, воспринятые от Божественного разума, но политика и деньги искажают сигнал, и ключ в том, чтобы снизить помехи и спокойно прислушаться к своей душе (которая для нас служит радиоприемником, что дарован Богом).

В некоторые (якобы случайные, но на самом деле закономерные) психологические моменты можно услышать, как с тобой говорит Бог; к примеру, если кто-то стоит в поле, уставившись бессмысленным, казалось бы, взглядом в пространство, не следует его беспокоить (могу добавить, что, как следствие, того или иного члена Общины нет-нет да и принимают за пугало).

«Прием» – так называется этот процесс.

Вполне естественно, что некоторые люди слышат Глас Божий более отчетливо, чем другие, и за это их обычно величают пророками.

Первое видение, или озарение, пророка будет, скорее всего, самым пронзительным, но в то же время и наиболее искаженным примесью всего, что пророк пережил до этого. Следовательно, самое раннее толкование такого откровения будет наименее точным, в значительной степени отравленным предрассудками и заблуждениями пророка. Полный рассказ, истинное послание выявляется постепенно, с течением времени, путем пересмотров, исправлений, последующих интерпретаций, даже заметок на полях – в этом видны настойчивые попытки Бога прояснить для человека Их сущность через несовершенный приемник, коим служит человеческая душа.

До того как нашему Основателю открылось все вышеизложенное, другие пророки успели поведать немало правдивого и полезного, однако их учения, втиснутые в прокрустово ложе основных религий, вскоре утратят изрядную долю своей силы.

По этой причине лучше всего относиться к откровениям и учениям других с уважением, но в то же время осмотрительно, всецело полагаясь на учение нашего собственного Попечителя и прислушиваясь к Голосу, который звучит внутри нас, – к Гласу Божьему.

Благодать и успокоение таятся в отдаленных закоулках жизни, к которым нет прямого пути; они прячутся в незаметном, скрытом и неоцененном; в расщелинах; в промежутках между булыжниками, которыми вымощена жизнь (это положение называется Принципом окольных путей, или Принципом опосредованности).

Таким образом, кто идет к цели окольными путями, не так, как все остальные, пусть даже без видимой причины, тот исполнится добродетели и откроет себя для просвещения.

Чем меньше наша жизнь будет связана оковами общепринятых условностей и стандартов, тем меньше глушения и помех мы испытаем со стороны механизмов цивилизации, а в результате повысим свою чувствительность к сигналам, посылаемым Богом.

Родиться двадцать девятого февраля – это неплохое начало.

***

Ну как, теперь картина проясняется? Вместо того чтобы сесть на поезд, автобус или попутку до Эдинбурга, я гребу вниз по течению извилистой, мутной реки, не располагающей к водному туризму, и намерена прошагать пешком полгорода, как только доберусь до места, – все это необходимо для сохранения святости моей миссии. Такой способ передвижения очистит путь и в конечном счете увеличит шансы на успех, поскольку мое странствие, в глазах Бога, не омрачено суетой, а душа, насколько это возможно, не отравлена мышиной возней Непросвещенных.

Я продолжала грести, окутанная туманным, светлеющим утром, и по-прежнему плыла мимо пастбищ, но уже различала шум автомагистрали и видела крыши фермерских построек над высокими, поросшими травой берегами. Позади осталось место, где прежде, видимо, был висячий пешеходный мостик – о нем напоминала пара бетонных опор, похожих на обелиски, разлученные грязно-бурой рекой. Около Крейгфорт-Хауса путь перегородила запруда из древесных обломков и прочего мусора. В этой схватке я едва не потеряла шляпу, когда тулья зацепилась за серую ветку, с которой клочьями свисали водоросли. Проплыв под несколькими мостами, я завернула за следующую излучину, где в реку Форт впадает ее приток Тейт. По правую руку от меня располагалась военная база. Алюминиевые остовы катеров, выкрашенные в защитный цвет и сложенные в ряд на траве, были единственными плавательными средствами, которые попались мне на пути.