Умм, или Исида среди Неспасенных

Только теперь я нашла силы повернуться к ней лицом. У меня в глазах по-прежнему стояли слезы; пришлось глубоко вздохнуть и поморгать, чтобы избавиться от предательской влаги. Проглотив застрявший в горле комок, я выговорила:

– Иногда мне кажется, что это не так.

– Послушай, я не знаю, что тебе кажется, но если секса в твоих ощущениях нет, значит, есть что-то другое. Как ни называй твои переживания, по большому счету они наверняка связаны с любовью, но совсем не обязательно – с сексом. В таком случае не нужно изображать то, чего нет, только потому, что так положено.

Поразмыслив над словами Мораг, я сказала:

– Допустим; а как же наш Праздник и все такое?

Мораг нахмурилась, а я на миг залюбовалась ее красивым, волевым лицом. Потом она с тяжелым вздохом опустилась на спину, рассмотрела причудливое сооружение У нас над головами и произнесла:

– Да-да, Праздник и все такое. Никуда не денешься.

– В том-то и дело, – удрученно согласилась я, вытягиваясь рядом.

***

Вдыхая химический запах, я смотрела из окна автомобиля на желтые гирлянды фонарей, и тут по бокам тянущихся впереди платформ замелькали белые огоньки, предупреждающие о встречном поезде. Я нырнула вниз, а когда опасность миновала, снова уселась на доску.

На меня нахлынуло легкое головокружение: белые огоньки теперь бежали и множились у меня в голове, пронзая мозг и отражаясь от стенок черепа, как от зеркала; сердце застучало, во рту появился металлический привкус.

К счастью, это ощущение быстро прошло, и мои мысли опять обратились к кузине Мораг, словно подводя итог прежним раздумьям: у меня были особые причины добиваться ее возвращения; не появись она на Празднике в качестве почетной гостьи, мне, неровен час, придется подставить плечо (не говоря уже о другой части тела).

Такая перспектива мне совершенно не улыбалась.

В конце концов, где-то около границы, меня сморил сон: я увидела Верхне-Пасхальное Закланье и нашу Общину, а сама обернулась призраком, летала над фермой и окликала всех, кто был занят делом, но оставалась незамеченной и неуслышанной – как отверженная.

***

С рассветом я открыла глаза. Зевнула, потянулась, выглянула в окно. Поезд проезжал по болотистой равнине, кажется, где-то в центре Англии. Глотнув воды, я еще немного подремала. Потом стряхнула сон и, жуя сэндвич с сыром и соленьями, разглядывала местность и сверялась с картой Лондона.

На подъезде к Хорнси, воспользовавшись остановкой перед светофором, я спрыгнула с поезда, преодолела невысокую насыпь, сбегала в кустики, перемахнула через низкий парапет какого-то моста и соскочила на тротуар прямо перед носом у изумленной прохожей-индианки. Я поприветствовала ее, дотронувшись до шляпы, и зашагала своим путем, чрезвычайно довольная собой: как-никак, добралась до Лондона освященным способом, причем без всяких усилий. Опять же, хорошей приметой было то, что первая встречная оказалась женщиной восточных кровей.

Было еще утро, а именно полдевятого, как показывали цифры на многочисленных экранах телевизоров в витрине какого-то магазина электроники. Самое время прокатиться «на обратных».

«Поездка на обратных» – это наш давний прием экономии транспортных расходов. Залезаешь, к примеру, в автобус и на ломаном языке называешь кондуктору какой-нибудь пункт, лежащий в противоположном направлении. Слышишь в ответ, что едешь не в ту сторону, изображаешь недоумение, строишь виноватую мину. После этого, по совету кондуктора (плату за проезд почти никогда не требуют), выходишь на ближайшей остановке, а там повторяешь процедуру раз за разом, пока не окажешься в нужном месте.

На Хай-роуд, что в районе Вуд-Грин, я отыскала нужную автобусную остановку и терпеливо ждала с котомкой на плече и путевой доской в руках. Вошла в первый подъехавший автобус через переднюю дверь-гармошку. Водитель по совместительству выполнял обязанности кондуктора; меня это совершенно не устраивало. Буркнув что-то невразумительное, я соскочила с подножки, красная от стыда. Пришлось пропустить еще несколько таких же автобусов. Я разглядывала шумный, еле ползущий поток транспорта и малоинтересные приземистые строения. Время шло, но автобуса с кондуктором так и не было; оставалось только двигаться на своих двоих в южном направлении, в сторону Килберна, где жил мой единокровный брат Зеб. На ходу сверившись с картой, я решила повернуть на дорогу А-503, ведущую на юго-запад. К моей досаде, меня скоро обогнал допотопный автобус с открытой задней площадкой. На ближайшей остановке я решила еще раз попытать счастья.