Умм, или Исида среди Неспасенных

Потом я взяла с полки «Государя» и перечла любимые места, а после этого вернулась к Эрин и доложила, что перехожу в зал собраний – бывший бальный зал с органом.

Сев за старинный инструмент, я стала беззвучно наигрывать пьесу, лишь бегло касаясь пальцами клавиш, а ступнями – педалей, вытаскивала регистры и парила над клавиатурой, ласкала и молотила, напевала и нашептывала, но главное – слушала звучавшую у меня в голове мелодию, наслаждаясь ее ровным течением, пульсирующей властностью, пронизывающей реверберацией. Так я играла до боли в пальцах, и тут за мной явилась сестра Джесс.

Она привела меня в гостиную дедовых покоев и удостоверилась, что он готов меня принять. Выйдя из спальни, Джесс прикрыла за собой дверь.

– Вторично принимает ванну, – сообщила она с видимой досадой. – Что-то на него сегодня нашло. Ты не против, если придется подождать?

– Не против, – ответила я.

Джесс заулыбалась:

– Предложил нам с тобой освежиться напитками. Как ты смотришь?

– Это можно, – согласилась я с ответной улыбкой.

Сестра Джесс открыла бар; от виски я отказалась, еще не вполне избавившись от вчерашнего похмелья, и попросила бокал вина. Сама сестра Джесс предпочла виски, щедро разбавленное водой.

Мы уселись на отдельные кушетки – с дощатыми сиденьями, но в остальном роскошно-мягкие. Сестра Джесс – лекарша; у нее стройная фигура и длинная черная коса. Ей лет сорок; она примкнула к нам без малого четырнадцать лет назад. Ее дочке Элен тринадцать лет; возможно, Сальвадор приходится девочке отцом, а может быть, и нет.

Нам с Джесс всегда удавалось найти общий язык, хотя иногда мне кажется, что она считает мою способность к целительству покушением на ее сферу влияния.

Я рассказала ей о своей поездке на юг страны; она призналась, что поначалу сочла безумием водный поход в Эдинбург на автокамере, но теперь похвалила меня за успешную навигацию. Мои манипуляции с семафорами понравились ей куда меньше, но она сдержалась. Поскольку мне не поступало прямого запрета на рассказы о сделанных в Англии открытиях, я взяла с нее слово молчать и поделилась подробностями карьеры Мораг-Фузильяды. Сестра Джесс часто-часто заморгала и едва не подавилась.

– Ты смотрела это видео? – не поверила она.

– Ну да, по чистой случайности.

Она покосилась на дверь дедовой спальни.

– Так-так; интересно, что он об этом думает.

– Это Аллан ему донес?

Еще раз покосившись на дверь, она склонилась ко мне и шепнула:

– Думаю, он подслушивал из-за конторской двери.

– Ясно.

– Давай-ка еще нальем, – предложила Джесс – И свет пора зажечь.

Мы засветили лампы и наполнили бокалы.

– Как здоровье Сальвадора? – осведомилась я. – В порядке?

Джесс тихонько посмеялась:

– Здоров как бык. Самочувствие отличное. Правда, в последнее время слегка переутомляется и злоупотребляет спиртным – как мне кажется, без остатка отдает себя работе над священным текстом.

– Вот оно что, – сказала я. – Как же он один справляется?

– Ему Аллан помогает, а иногда еще и Эрин.

– Что ж, это хорошо.

– По крайней мере, он при деле, – шепнула Джесс, держа под наблюдением дверь. – А то извелся бы в ожидании Праздника.

– Думаю, другим тоже не терпится.

– У других-то больше причин, чем у него, – заговорщически прошептала Джесс; я постаралась изобразить конспирацию. – Ладно, не важно. – Она отстранилась. – Ты лучше расскажи, как сидела под арестом. – Прикрыв рот ладонью, она захихикала.

Я приступила к заключительной части своей истории, благо успела отточить этот рассказ до блеска. Дело уже шло к появлению бабушки Иоланды, а Джесс все так же хихикала и не могла успокоиться при мысли, что меня арестовали, да еще и показали по телевидению; в какой-то момент мы обнаружили, что наши бокалы пусты. Джесс приложила ухо к дверям и на цыпочках подошла к бару, попутно шепнув: «Поет в ванне».

– Спасибо. – Я приняла у нее наполненный бокал.

– Твое здоровье.

– Не сглазить бы.

– Стало быть, ты встречалась с Иоландой?

– У нее на тебя зуб, – призналась я, когда мы снова уселись на кушетки, и продолжила рассказ с того места, где остановилась.

Мне оставалось совсем немного, когда в ванной зазвонил подвесной колокольчик; Джесс вытянулась в полный рост, одернула серое платье-рубашку и поспешила к двери. Я тем временем расшнуровала ботинки.

Она просунула голову в щель; из-за двери раздался голос деда; Джесс обернулась и сделала мне знак войти. Осушив бокал, я направилась в спальные покои.