Заблудший ангел

Наконец он отвел взгляд и коротко кивнул:

– Хорошо, Амос. Я зайду к тебе завтра вечером, и мы вместе посмотрим, что можно сделать, согласен?

В толпе послышались громкие голоса. Люди требовали его внимания, задавали вопросы, спрашивали его мнение. Но Пэйс чувствовал только радость, исходящую от женщины рядом. Крепко обхватив ее за талию, с улыбкой победителя он помог ей спуститься и стал пробиваться сквозь шумную толпу. Им овладело пьянящее чувство от сознания того, что этим людям нужен его талант, несмотря на то, что они не принимали его политические взгляды.

Ему хотелось насладиться этим сознанием. Но главное – он хотел бы отметить свой триумф дома вместе с Дорой, в ее объятиях. Не каждый день женщина отказывается от титула и состояния за ту малость, которую он мог ей предложить.

– Линчевать Митчелла! – раздался голос откуда-то сзади.

Там и здесь люди с горечью сетовали на то, что мэр только говорит приятные слова и раздает ничего не стоящие обещания или, наоборот, о его лжи, склонности к шантажу и угрозам и о том, как он ограбил их семьи. Замелькали кулаки, и толпа внезапно осознала, что Джо Митчелл все еще не покинул здания суда.

Жажда насилия устремилась в новое русло. Толпа ринулась к подъезду и вверх по ступенькам. По-прежнему обнимая Дору за талию и выводя ее из людского водоворота, Пэйс поспешно оглянулся на здание суда. Джо Митчелла и его адвоката не было видно, но на пороге показалась Джози, опиравшаяся на руку седовласого англичанина. Что произошло с братом Доры, Пэйс не знал; Ему это было безразлично. Толпа становилась все более грозной, и он желал только одного – побыстрее увезти Дору домой.

Пэйс бросил взгляд в ту сторону, где видел Джексона, и у него стало легче на сердце, когда он заметил высокого негра, пробивающегося к ним через толпу. Обняв Дору за плечи, Пэйс прошептал ей на ухо:

– Пробирайся к Джексону. Я должен остановить это.

Она понимающе кивнула и быстро проскользнула между двумя фермерами. Люди немного расступились, и Пэйс видел, как Дора благополучно добралась до Джексона. Сам же он бросился вверх по лестнице, перескакивая сразу через две ступеньки. Взбежав наверх, он повернулся к толпе и, привлекая внимание, взмахнул руками. Люди в передних рядах остановились и стали сдерживать тех, что нажимали сзади. Постепенно яростные крики утихли настолько, что стал слышен голос Пэйса:

– Убийство не выход! Мы уже достаточно убивали. А если хотите убрать Митчелла, то ему нужно выразить недоверие. Идите к окружному прокурору и требуйте, чтобы мэра сняли с должности. Ведь вы же его сами избирали. Будьте же мужчинами, признайтесь, что допустили ошибку, и исправьте ее на новых выборах. Пусть мир увидит, что мы не обезумевшие, невежественные дикари, а порядочные, цивилизованные люди, уважающие конституцию и законы. Для этого они и существуют. Так давайте с их помощью избавимся от алчных стервятников, готовых заклевать нас, пользуясь нашим бездействием.

Толпа одобрительно заревела. Дора стояла в тени старого вяза, куда ее отвел Джексон. Даже на таком расстоянии она ясно слышала слова Пэйса. Он великолепно выглядел в расстегнутом жилете, ухватясь руками за пояс, когда голосом управлял толпой. А голос у него был замечательный, привыкший отдавать приказания. Таким она его никогда не видела, и сердце ее замерло от восторга.

Он прирожденный политик, – нерешительно сказала Дора, обращаясь к Джексону. – Правда?

Да, вроде бы. Здорово он их заговаривает!

Может, я ему не пара? – прошептала молодая женщина, обращаясь больше к себе, чем к Джексону.

Тот яростно заворчал:

Может, вы лучше прикажете мне всадить ему пулю в башку? Все эти дни он был просто очумевший, и я думал, что, наверное, надо помочь ему прийти в себя. Уж очень вы торопитесь, мисс. А ведь вы ему нужны, понимает он это или нет.

Я не подходящая жена для политика, – напомнила Дора, с восхищением наблюдая, как Пэйс с трудом пробивается обратно, спускается вниз по лестнице, пожимая руки, похлопывая кого-то по спине и разражаясь громким смехом от шуток. Изувеченные мускулы правой руки совсем не мешали общению с народом.

– Я не слышал, чтобы жена Линкольна ему тоже очень подходила, но он как-то перебивался. Некоторые люди могут бороться в одиночку, и Пэйс вроде такой. И всегда был таким. Но и ему необходимо, чтобы кто-нибудь учил его уму-разуму. А это ваше дело.

– Мое дело, – повторила удивленно Дора, глядя, как красивый мужчина медленно пробирается к ней через толпу. Она даже чувствовала на себе его взгляд, когда он в очередной раз пожимал кому-то руку и выслушивал чьи-то жалобы. Ее дело. И она улыбнулась, понимая, что у нее действительно есть место и дело в этом мире – быть женой Пэйса. Джексон прав. Любая женщина могла бы рожать ему детей и готовить еду. Но только она одна может успокоить и утешить его, дать радость. И она вышла из тени и двинулась навстречу, переполненная глубоким чувством счастья. Любовь, которая светилась в его глазах, когда Пэйс обнял ее, служила подтверждением ее мыслям.