Дизиэт закрыла глаза, словно ей стало больно смотреть.
— И что дальше? — тихо спросила она.
— Ситуация лучше от этого не становится, к тому же им угрожает военный переворот. А ведь у этих безмозглых психов есть термоядерное! — визжал дрон.
«Хорошо, что он окружает свою речь специальным полем, поэтому его слышу только я». Всё-таки Сма тихонько толкнула «чемодан» ногой.
— Должно быть, ему удалось расшифровать генетический код собственных клеток. Это стабильное состояние ретростарения, которое Закалве получил от нас — он продавал его и за деньги, и за услуги! Пытался заставить этих одержимых мономанией диктаторов вести себя как порядочные люди. Благодаря его нелепым альтруистическим планам.
— Успокойся, чёрт подери!
— Сма, я спокоен. Просто хочу объяснить тебе масштабы авантюры, которую он затеял. «Гравитация» пытается задуть фитиль. — Он замолчал, потом продолжил: — Я только что получил сообщение — у тебя ровно сутки, чтобы вытащить отсюда этого полудурка, иначе его выдернут по схеме срочной замены. Кстати, разрешены все способы захвата.
— Что дальше?
— Совещание закончилось, но Закалве вместо того, чтобы сесть в свою машину и уехать, собрался лететь на базу военного флота, где его ждёт субмарина.
Дизиэт решительно встала со скамьи.
— Субмарина, говоришь? Возвращаемся в доки, согласен?
— Да. Но ты меня беспокоишь, Сма. Слишком равнодушно ты ко всему этому относишься.
— В панику я ударюсь позже, — она кивнула собственным невесёлым мыслям. — Вон такси. Как будет: «В доки»?
Вот уже шесть часов они следовали за субмариной, которая неспешно двигалась к экватору.
— Тридцать пять узлов! Разве это скорость! — кипел от возмущения Скаффен-Амтиско. — Тридцать пять узлов!
— Для них это быстро… и почему ты так плохо относишься к своим собратьям-механизмам? — Сма внимательно наблюдала, как силуэт подлодки перемещается по экрану, их разделяло несколько десятков миль.
— Лодка — это не робот, — устало ответил дрон. — Самое умное в ней — капитан-человек. Больше здесь нечего добавить…
— Есть хоть какие-нибудь предположения, куда она следует?
— Нет. Капитану ведено доставить Закалве туда, куда он укажет. Возможно, он намерен посетить архипелаг у экватора или — при такой черепашьей скорости на это уйдёт несколько дней — побережье другого континента.
— Проверь острова и побережье. Должна же быть у него какая-то цель!
— Уже проверяю, — отрезал Скаффен.
Дизиэт бросила на дрона укоризненный короткий взгляд, и поле вокруг робота окрасилось в нежно-лиловые тона — цвет искреннего раскаяния.
— Сма, этот… человек… полностью провалил прошлую операцию. И все потому, что отказался прорываться из Зимнего Дворца и тем самым обеспечить равновесие в затяжном военном конфликте. У нас на него столько компромата — у тебя волосы встанут дыбом! А теперь он близок к тому, чтобы спровоцировать глобальную катастрофу. После Фолса — с тех пор как он решил стать самостоятельным — наш приятель представляет собой не что иное, как стихийное бедствие. Неважно, как там получится с Бейчеем… но удалить Закалве со сцены, вне всякого сомнения, необходимо.
Сма посмотрела в центр сенсорной полосы дрона.
— Во-первых, — отчеканила она, — не смей говорить о человеческих жизнях так, словно они имеют второстепенное значение. Во-вторых, ты, похоже, забыл про резню в трактире.
— Послушай, ты когда-нибудь разрешишь мне забыть об этом?
— Надеюсь, ты догадываешься о последствиях, если ещё раз предпримешь нечто подобное?
— Дизиэт, неужели тебе пришло в голову, что я могу убить Закалве? Это просто смешно.
— Я тебя предупредила. — Она не сводила глаз с экрана. — У нас есть приказ.
— У нас нет приказа, Сма, а есть план действий.
— Так вот, по этому плану мы забираем господина Закалве и везём его в Вуренхуц. Если ты на каком-нибудь этапе выразишь своё несогласие, тебя заменят.
Скаффен-Амтиско секунду помолчал, потом медленно произнёс:
— Сма, неужели ты думаешь, что я могу его убить? Мне обидно это слышать, и только одно тебя оправдывает — мы оба взвинчены. Впрочем, если это преследование будет продолжаться, то нас обоих исключат из игры — и Закалве проснётся на «Ксенофобе» или «Гравитации» в полном недоумении по поводу происходящего. — Дрон умолк, а через несколько секунд сообщил: — Похоже, он следует к тем экваториальным островам, половина которых принадлежит лично ему.