Однажды осенним днём, когда дети старались держаться подальше от раздражённых родителей, в дом явился посланец. Услышав пронзительные вопли, они бросили игру и выбежали из детской на лестничную площадку — поглядеть украдкой через перила, что происходит внизу в гостиной. Мать Элетиомела, громко крича, билась в объятиях отца Шераданина, а когда тот отпустил её, женщина безмолвно осела на пол, держа в руке листок бумаги. Через несколько дней они вернулись в поместье, но мать Элетиомела не выходила к трапезе, продолжая неутешно плакать в своих покоях.
— Твой отец убил уйму народа, и поэтому его казнили.
Шераданин сидел на краю фальшборта и болтал ногами. Рядом с ним лежала кучка камешков, и он бросал их один за другим в спокойную воду; расходившиеся по ней круги напоминали мишень для стрельбы из лука. Каменный корабль стоял посреди небольшого искусственного озера и был соединён с парком каменной же дамбой. Какое-то время все вместе играли в пиратов на нижней палубе, а потом сестры, оставив их, принялись исследовать цветочные клумбы на верхней.
— Ничего он такого не делал, — ответил Элетиомел, не поднимая глаз. — Он был хорошим человеком.
— Тогда почему король казнил его?
— Не знаю. Должно быть, его оговорили.
— Но король-то умный, — торжествующе возразил Шераданин, — он умнее. Потому-то он и король. Неужели он не понял бы, если бы ему врали?
— Всё равно, отец не был дурным человеком.
— Нет, был, и твоя мать тоже — иначе она не пряталась бы всё это время в своей комнате.
— Она болеет и не может выйти.
— Смотрите, сколько цветов! — к ним подбежали сестры с яркими букетами. — Давайте сделаем из них духи. Не хотите нам помочь? Элли! — Даркенза испуганно посмотрела на брата и взять его за руку. Он оттолкнул её.
— Элли… Шери… пожалуйста, не надо, — попросила Ливуэта.
— Она не была плохой!
— Нет, была-а, — напевно протянул Шераданин и метнул ещё один камень в озеро.
— Неправда! — Элетиомел вскочил и изо всех сил толкнул его в спину. Шераданин полетел вниз и при падении ударился головой о каменный борт. Младший мальчик перегнулся через парапет и увидел, как старший исчез под водой, затем всплыл лицом вниз. Даркенза завизжала. Её сестра выронила цветы и бросилась к лестнице, крикнув на ходу:
— Даркенза! Беги домой!
Та продолжала визжать и опустилась на корточки у парапета, крепко прижимая к груди цветы. Фигура в воде слабо шевелилась, пуская пузыри. Шаги девочки донеслись с нижней палубы, через несколько секунд она прыгнула, взметнув веер брызг, и зашлёпала по мелководью, направляясь к брату.
Нет, что-то здесь не так. Всё должно быть гораздо хуже, не правда ли? И причём здесь стул? Он помнил, что со стулом связано что-то очень скверное. Но что именно?.. А потом ещё эти имена, которыми он пользовался — ведь они же не принадлежали ему. Только представьте себе, назваться в честь корабля! Ведь ему так хотелось забыть о корабле, значит, не следовало брать себе его имя.
Стул, корабль… и что-то ещё.
— Мальчики будут учиться работать по металлу, а девочки — гончарному ремеслу, — уведомил детей отец Шераданина.
— Но мы же не крестьяне и не… не…
— Не ремесленники, — подсказал Элетиомел.
— Никаких обсуждений, вы должны знать, что такое различные материалы.
— Но эти занятия — удел простонародья!
— Учиться писать и складывать цифры — разве это делает вас ближе к чиновникам?
— Но…
— Вы оба хотите быть военными. Можете попробовать смастерить себе сабли и доспехи. Мальчики переглянулись.
— Сообщите также учителю, что я интересуюсь — допустимо ли воспитанным юношам начинать каждую фразу с «но». Это все.
— Благодарю вас, сэр.
— Благодарю вас, сэр.
За дверью мальчики переглянулись.
— Возможно, твой старик прав, и работать с металлом — не такое уж плохое занятие.
— А теперь нам пора к Большеносому. Если мы скажем ему про «но», он заставит нас исписать по целой тетради! — Шераданин грустно вздохнул.
— Вовсе не обязательно говорить ему об этом. Как было сказано? «Я интересуюсь» — и ни слова о том, что этим должны интересоваться мы, — рассудительно заметил Элетиомел.
— Верно!
Что касается Ливуэты, то она хотела присоединиться к мальчикам, и отцу с трудом удалось уговорить её заняться — пусть не горшками, но хотя бы плотницким ремеслом.
Итак, мальчики с упоением мастерили ножи и сабли, Даркенза — всевозможную посуду, а Ливуэта — мебель для беседки в глубине сада. Именно в этой беседке Шераданин и обнаружил…