Прикосновение волшебства

Он покачал головой и решил не сдаваться.

— Если ты принесешь мне эти письма, я их тебе прочитаю. Но вначале скажи мне, умеешь ли ты читать, чтобы я знал, как в дальнейшем выражать тебе свои чувства.

Кассандра настороженно посмотрела на него, ее решимость постепенно таяла. Сейчас он выяснит, что она ужасная невежа. Она не хочет, чтобы он презирал ее. Но если он собирается регулярно писать ей письма, то рано или поздно все поймет.

Кассандра накрылась одеялом.

— Мои учителя говорили, что я слишком своевольна и не поддаюсь обучению, — прошептала она.

— Несомненно, они были правы, — с готовностью согласился Уайатт. — Но ты умна и можешь учиться. Ты сказала, что училась читать.

Кассандра поджала губы.

— Печатные буквы. Я могу читать книги с картинками. Наша гувернантка учила меня читать буквы на грифельной доске. Но я не могу смотреть на книги, где очень много слов. У меня от них голова начинает болеть.

Уайатт знал, что Кассандра от природы наделена острым умом. Мало кто способен запоминать карты так хорошо, как она, а ее проницательности можно только позавидовать. А как мудро она распорядилась привести в порядок поместье Эддингсов! Пусть она упряма и своенравна, но отнюдь не глупа.

Вспомнив свою тетушку и как следует обдумав ее слова, Уайатт постепенно начал понимать, в чем дело.

— Ты можешь читать печатные буквы, но не письменные. Ты можешь читать большие буквы, написанные на грифельной доске, но не мелкий шрифт в книге. — Внезапно ему в голову пришла идея. — А ты видишь ноты на нотном листе?

Кассандра повернулась и подозрительно взглянула на него.

— Конечно же, я их вижу. Но это все равно что читать паутинки. Я просто слишком глупа, чтобы их разбирать. Я же говорю тебе, от меня совершенно никакой пользы. Я даже не смогу тебе помогать в ведении книги домашних расходов. При виде всех этих закорючек на счетах у меня голова кругом идет. Мои учителя давно поняли, что из меня толку не выйдет. Тут уж ничего не поделаешь.

Уайатт с облегчением улыбнулся и взял в руку прядь ее волос.

— Я буду писать тебе любовные письма печатными буквами и найму секретаря, чтобы вести расходы. А если мы не сможем найти увеличительное стекло, чтобы лучше видеть ноты, я попрошу написать их крупнее. Ты вовсе не глупа, дорогая, а просто плохо видишь.

Кассандра разгневанно посмотрела на него.

— Я не слепа! Я тебя хорошо вижу!

— Готов поспорить, что еще лучше ты видишь меня издалека, — пошутил он. — Я не настолько красив, но ты видишь меня довольно размыто. Ты видишь не так, как другие. Ах, Кассандра, ты просто чудо! Ну же, поцелуй меня и скажи, что будешь моей.

Она неуверенно потянулась к Уайатту. Казалось, он был вполне доволен собой и его вовсе не шокировало ее невежество. Кассандра давно прекратила все попытки читать книги, которые ее наставники давали ей в детстве. Ее мать, отчаявшись, отказалась что-либо предпринимать, когда они переехали в Лондон. У ее отца не было библиотеки, и Кассандра не испытывала особой тяги к чтению. Но Уайатт очень любил книги и проводил за ними много времени. Наверняка он сочтет ее ленивой, если не хуже.

— Ты ошибаешься, Уайатт, — пробормотала она ему в плечо, когда он крепко прижал ее к себе. — Я совсем не такая, как ты. Мне просто не хватает терпения корпеть над книгами. И я в самом деле хорошо тебя вижу. У тебя красивые густые волосы, темные глаза и губы, на которых играет милая улыбка — такая, как сейчас.

— А ты можешь сказать, где у меня родинка, которую я просто терпеть не могу?

Кассандра покачала головой и подозрительно взглянула на него.

— Какая еще родинка? Это, наверное, какая-нибудь уловка, чтобы я осмотрела все твое тело? Я не против, если ты так хочешь этого.

Уайатт рассмеялся:

— Да, это было бы неплохо. Возможно, ты найдешь родинки, о которых я даже не подозреваю. Хотя если ты не видела эту, то вряд ли увидишь какие-нибудь еще. — Он взял руку Кассандры и дотронулся ее пальцем до кожи возле своего уха. — Вот здесь, моя дорогая. Вполне заметная коричневая родинка. Принести свечу, чтобы ты получше ее разглядела?

Кассандра прищурилась и увидела, что, если хорошо приглядеться, можно заметить небольшое коричневое пятнышко.

— Кто будет замечать такие мелочи? — спросила она. — Если все только и будут делать, что рассматривать родинки друг у друга на лицах, это будет выглядеть более чем странно. Больше мне делать нечего, как разглядывать чужие лица.