Полная иллюминация

Я приказал герою не разговаривать, потому что время от времени люди, которые говорят только по-украински и ненавидят людей, которые говорят на смеси русского и украинского, также ненавидят людей, которые говорят по-английски. По той же самой причине я привел с нами Сэмми Дэвис Наимладшую, хотя она не говорит ни по-украински, ни на смеси русского и украинского, ни по-английски. ГАВ. «Почему?» — осведомился герой. «Что почему?» — «Почему я не могу разговаривать?» — «Потому что некоторые люди огорчаются, когда слышат по-английски. Нам будет более легче добыть их содействие, если ты будешь держать губы закрытыми». — «Что?» — «Заткнись». — «Нет, что это за слово ты употребил?» — «Какое?» — «На д». Я почувствовал себя очень гордо, потому что знал одно слово английского, которое герой, американец, не знал. «Добыть. Это как заполучать, брать, приобретать, заручаться или овладевать. А теперь заткнись, поц».

«Я об этом никогда не слышал», — сказал один из мужчин, с сигаретой в углу рта. «И я не слышал», — сказал другой, и они экспонировали нам свои спины. «Спасибо», — сказал я. Герой звезданул меня в бок сгибом своей руки. Он пытался мне что-то сказать без слов. «Что?» — прошептал я. «Софьевка», — сказал он без объемности, хотя, по правде, это не имело значения. Это не имело значения, потому что мужчины не обращали на нас никакого внимания. «Ах, да», — сказал я мужчинам. Но они не развернулись, чтобы взглянуть на меня. «Еще он называется Софьевка. Вы знаете о таком городке?» — «Мы о нем никогда не слышали», — сказал один из них, не обсуждая это с остальными. Он отбросил сигарету на землю. Я развернул голову отсюда туда, чтобы проинформировать героя, что они не знают. «Может, вы видели эту женщину», — сказал герой, доставая из пидараски дубликат фотографии Августины. «Убери обратно!» — сказал я. «Вы чего тут хотите?» — осведомился один из мужчин и тоже отбросил сигарету на землю. «Что он сказал?» — спросил герой. «Мы разыскиваем городок Трахимброд», — проинформировал я их и ощутил, что не катаюсь как сыр в масле. «Я же тебе сообщил, что нет такого места Трахимброд». — «Так что хватит нам надоедать», — сказал один из других мужчин. «Хотите сигарету Мальборо?» — предложил я, потому что больше ничего не пришло в голову. «Иди отсюда», — сказал один из мужчин. «Отправляйся обратно в Киев». — «Я из Одессы», — сказал я, и они засмеялись с насилием. «Тогда отправляйся обратно в Одессу». — «Они нам могут помочь? — осведомился герой. — Они что-нибудь знают?» — «Идем», — сказал я и взял его руку, и мы пошли назад к автомобилю. Я был присмирен до максимума. «Идем, Сэмми Дэвис Наимладшая!». Но она не хотела идти, несмотря на то, что курящие мужчины подвергали ее насмешкам. Оставалась только одна возможность. «Билли Джин из нот май лава. Ши из джаст э герл ху клеймз зет айм зе уан». Максимум присмиренности переросло в максиморум.

«Какого черта ты начал изрекать английский! — сказал я. — Я приказал тебе не разговаривать по-английски! Ты меня доуразумел, да?» — «Да». — «Тогда зачем говорил по-английски?» — «Я не знаю». — «Ты не знаешь! Я тебя просил приготовить мне завтрак?» — «Что?» — «Я тебя просил изобретать новую разновидность колеса?» — «Я не…» — «Нет, я тебя просил сделать только одну вещь, и ты сделал из нее катастрофу! Надо же быть таким тупицей!» — «Я думал, это принесет пользу». — «Но это не принесло пользу. Ты их взбесил!» — «Тем, что заговорил по-английски?» — «Я приказал тебе не разговаривать, а ты заговорил. Может, этим ты и отравил все». — «Прости, я думал, что фотография…». — «Думать буду я. Ты будешь помалкивать». — «Мне очень жаль». — «Это мне жаль. Жаль, что взял тебя с собой в эту поездку».

Я загорелся стыдом от манеры, с которой разговаривали со мной мужчины, и я не хотел информировать Дедушку о том, что случилось, потому что знал, что он тоже загорится стыдом. Но возвратившись к автомобилю, я осознал, что мне ни о чем не придется его информировать. Если хотите знать почему, то это потому, что сначала мне пришлось выдвинуть его из сна. «Дедушка, — сказал я, касаясь его руки. — Дедушка. Это я, Саша». — «Я спал», — сказал он, и это меня очень удивило. Это так странно воображать одного из своих родителей или одного из родителей своих родителей спящими. Если они спят, то они думают о вещах, в которых тебя нет, и еще они думают о вещах, которые не ты. И потом, если они спят, то им должно что-то сниться, и это еще одна вещь, о которой стоит подумать. «Они не знают, где Трахимброд». — «Что ж, входите в машину», — сказал он. Он задвигал руками по глазам. «Мы будем упорствовать в вождении и в поиске кого-нибудь еще, чтобы осведомиться».