Полная иллюминация

По-моему… — начал он, показывая свой билет.

Но посмотри, — сказала Листа, показывая свой, где черным по белому значилось то же место. — Оно мое.

И мое.

Она принялась бормотать что-то об абсурдности театра, посредственности актеров, недалекости драматургов, идиотизма драмы как таковой и как ее совсем не удивляет, что эти остолопы не смогли справиться даже с тем, чтобы продать не больше, чем по одному билету на место. Тут она заметила его руку — и тирада оборвалась.

Одно из двух, — сказала она, внезапно зашмыгав носом. — Или я сажусь к тебе на колени, или мы сейчас же отсюда уходим. Как выяснилось, они сделали и то, и другое, только в обратном порядке.

Ты любишь кофе? — спросила она, порхая по своей непорочной кухне, переставляя вещи с места на места, не глядя на него.

Конечно.

Многие молодые люди к нему безразличны.

Я пью, — сказал он, хотя по правде кофе ни разу не пробовал.

Я скоро опять к маме перееду.

Зачем?

Мы собирались въехать сюда после свадьбы, но ты знаешь, что произошло.

Да. Мне очень жаль.

Так будешь пить? — спросила она, царапая ногтем полированную ручку шкафа.

Конечно. Но только если и ты будешь. Один не хочу.

Я буду. Если ты хочешь, — сказала она, беря в руку губку для мытья посуды и тут же опуская ее.

Один не хочу.

Я буду.

Два года и шестьдесят восемь любовниц спустя Сафран осознал, что капельки крови, оставшиеся на простынях Листы, были слезами ее невинности. Он припомнил обстоятельства гибели того, кто должен был стать ее мужем: строительные леса оборвали его жизнь в день свадьбы, обрушившись в тот самый миг, когда он шел преклонить колени перед Времямером, сделав Листу вдовой скорее условно, прежде, чем они взошли на брачное ложе, прежде, чем она окропила его своею кровью.

Запахи женщин кружили дедушке голову. Он носил их на пальцах, как перстни, и на кончике языка, как слова — незнакомые сочетания знакомых ароматов. В плане запаха Листу он особенно запомнил: не потому что она была его единственной девственницей и не из-за мимолетности их связи, а потому, что кроме нее никто не заставлял его мыться.

Ходил сегодня в театр. В первом акте от скуки чуть не уснул. Выпил восемь чашечек кофе. Думал, разорвет. Не разорвало.

Третья вдовой не была, но повстречались они тоже в театре. Дедушка вновь пришел туда по приглашению приятеля, того самого, от которого бежал с Листой, и вновь ушел без него. На сей раз Сафран сидел между своим одноклассником и молодой цыганкой, в которой он узнал торговку с ярмарки, проходившей по воскресеньям в Луцке. Он не мог поверить ее отваге: явиться на общественное мероприятие штетла, рискуя быть замеченной и выпровоженной вон капельдинером Рубином Б (работавшим бесплатно, а потому с особенным рвением); не побояться быть единственной цыганкой среди евреев. Поступок свидетельствовал о наличии качеств, которых — он знал — ему недостает, и это его зацепило.

На первый взгляд ее длинная тугая коса, переброшенная через плечо и сползавшая по груди и животу к коленям, показалась дедушке дрессированной змеей, которую на воскресной ярмарке она заставляла под музыку переползать из одной высокой плетеной корзины в другую. Да и на второй взгляд она выглядела так же. Когда свет начал гаснуть, он взял свою мертвую руку левой рукой и уложил ее на подлокотник кресла между собой и Цыганочкой. Убедившись, что она это заметила, он не без удовольствия наблюдал за изменением конфигурации ее губ, начавших с овала сострадания и закончивших эротической ухмылкой, и когда тяжелый занавес раздвинулся, Сафран уже не сомневался, что этой же ночью раздвинет складки ее легонькой юбки.

18 марта 1791 года, — эхом разнесся из-за сцены авторитетный голос, — повозка Трахома Б одной из своих двух оглобель пригвоздила или не пригвоздила Трахима ко дну реки Брод. Юные двойняшки Ф первыми углядели останки повозкикрушения, всплывшие на поверхность…

(Занавес открывается, являя простенькую декорацию: говорливый ручей сбегает из верхней левой кулисы в нижнюю правую, много деревьев и опавшей листвы, две девочки-двойняшки приблизительно лет шести, в шерстяных брючках с подвязками и в блузках с отложными воротничками, отороченными синей каймой.)