Царь Давид

– Ты пришел, потому что боишься, – сказала она низким, сиплым голосом. – Твой страх и есть вопрос. Тебе лучше уйти с твоей птицей, так как господин твоего господина запретил нашу практику, и я боюсь, что ты бросишь меня в тюрьму, чтобы отплатить мне за то, что я тебе скажу.

Он испуганно покачал головой.

– Я не сделаю ничего такого, – запротестовал он.

– Тогда давай начнем. Ты знаешь уже все, что ты хочешь знать, и ты хочешь, чтобы я подтвердила твои догадки.

– Я ничего не знаю, – пробормотал он.

– У тебя есть глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать, и ты ничего не знаешь? – опровергла она его слова. – Неужели ты не видишь, что господин твоего господина решил его погубить?

– У Саула нет другого господина, кроме Яхве, – произнес Ахия пересохшим от волнения голосом. – У тебя нет воды?

Она встала, взяла с подоконника сосуд и подала ему.

– Пей, – сказала она саркастическим тоном, – это вода. Но скоро тебе придется пить кровь.

Он чуть было не подавился и поставил сосуд на место.

– Самуил! – закричала Милка, склонившись над гостем. – Самуил заставит вас пить кровь. Самуил – настоящий господин твоего господина! Ты не замечал этого? Против воли он выбрал Саула царем. Он не хотел царя и достаточно много говорил об этом. У иудеев есть только один царь – Яхве. Но кто является представителем Бога на земле? Саул отнял у него свою корону. И Самуил никогда не простит ему этого!

– Женщина, ты богохульствуешь! – закричал Ахия.

Она смотрела на него минуту-другую, и было невозможно понять, какое чувство она испытывала к нему: жалость или презрение.

– Теперь иди, возвращайся ко двору рабов. Поскольку твой господин – раб, Самуил наводит на него ужас, он раб Самуила, он его собака! Он трепещет перед ним, и каждый раз, когда желает освободиться от его влияния, Самуил угрожает ему самой страшной местью – божьей немилостью.

Ахия простонал и закрыл глаза рукой.

– Ты знаешь все, человек, ты знаешь, что твой царь отважен, как лев, и что он, его сыновья и солдаты отважны. Ты знаешь это, поскольку был там, где они разгромили филистимлян. Но ты думаешь, Самуил будет благодарен? Нет, он утверждает, что они были только инструментами в руках Бога. В то время, когда они были вынуждены рисковать своими жизнями, он прогуливался по улицам, чтобы совершать правосудие, поскольку он судья, избранный Всевышним. Неужели ты думаешь, что ваш Бог слепец? Ты думаешь, что он простил бы Саула? Но преследование Самуила безгранично.

– Женщина, ты богохульствуешь, Самуил – святой человек, он Великий пророк и это он выбрал Саула, – запротестовал Ахия.

– Он действительно выбрал царя, – закричала Милка, – потому что Саул красив, а также потому, что Иоиль и Авия не только безобразны, но еще и развращены. Ты не знаешь, что они берут взятки, эти сыновья Великого пророка? Они хотели быть судьями, но они продажны. Ты не знаешь, что именно их развращенность заставила израильский народ просить Самуила о царе? Они мечтали о царе, который положил бы конец их взяточничеству. А Самуил хотел царя, который занял бы место его сыновей и был набожным, покорным, который заменил бы ему сыновей.

Ахия задыхался.

– Ты, женщина, – ведьма, – прошептал он.

– И кого же ты пришел увидеть – солдат, если не колдунью? К кому пришел за советом? К девственнице в цветах, которая доставит тебе наслаждение?

– Я пришел увидеть будущее, я тебе заплатил.

– Будущее в прошлом, солдат. Твой царь повержен, поскольку он оказался слишком слаб. Настоящий царь израильский – это мстительный старик и гордый дурак с амбициями по имени Самуил. Все подсчитано, взвешено, записано. Еще один раз Саул попытается освободиться от проклинающего его Самуила.

– Открой мне будущее – это все, о чем я тебя прошу, – повторил он тише.

Он закрыл глаза, и она долго смотрела на него. Затем она встала, взяла один из горшочков, стоящих в ряд на полке этажерки, поставила его перед собой и достала из него пригоршню порошка, который сразу же бросила в огонь.

– Смотри! – приказала она.

Ахия открыл глаза. Языки пламени невероятно извивались. Они окрашивались синим цветом, потом красным и посвистывали. Он уселся так, чтобы можно было вскочить и убежать в любой момент.

– Смотри, это кровь.

– Когда?

– Кто может сосчитать время? Детский крик вырвался из уст солдата.

– А что потом? – жалобно спросил он.

– Придет другой царь.