– Ого,- сказала она.- Я гляжу, старый ебила за кисть взялся.
– Ну,- сказал Йорг.- Говорит, ты ему спину попортила.
– Ничего я не говорил такого.
– Пойдемте поедим,- сказала Арлин. Серж застонал и поднялся.
– Вот ей-богу,- сказала Лайла.- Только валяется, как больная жаба, и больше ничего.
– Мне выпить надо,- сказал Серж.- И я опять буду как огурчик.
Вместе они вышли на улицу и направились к «Овечьему рунцу». Подбежали два молодых человека, не старше тридцатника. Оба – в свитерах под горло.
– Эй, вы же художники – Йорг Свенсон и Серж Маро!
– Прочь на хер с дороги! – сказал Серж. Йорг размахнулся тростью. Молодому человеку, что был пониже, попал точно по колену.
– Блядь,- сказал молодой человек,- вы же мне ногу сломали!
– Очень на это надеюсь,- ответил Йорг.- Может, будешь повежливей!
Подошли к «Рунцу». Едоки загудели, когда компания вступила внутрь. К ним моментально кинулся метрдотель – кланялся и размахивал веером меню, улещивал по-итальянски, французски и русски.
– Ты глянь, какие длинные черные волосы у него в носу,- сказал Серж.- Тошнит, честное слово!
– Да,- ответил Йорг и заорал метрдотелю: – НОС УБЕРИ!
– Пять бутылок лучшего вина! – завопил Серж, когда они уселись за лучший столик.
Метрдотель испарился.
– Ну вы и засранцы,- сказала Лайла. Йорг погладил ей ляжку изнутри.
– Двум живым бессмертным излишества позволительны.
– Йорг, убери лапу с моей пизды.
– Она не твоя. Это пизда Сержа.
– Убери лапу с пизды Сержа, а то закричу.
– Воля моя слаба.
Она закричала. Йорг убрал руку. Метрдотель подкатил к ним тележку с ведерком, в ведерке – охлажденные бутылки. Подъехал, поклонился, вытащил одну пробку. Налил Йоргу. Тот махом выпил.
– Моча, но сойдет. Открывай!
– Все?
– Все, придурок, и побыстрей давай!
– Какой неуклюжий,- сказал Серж.- Ты погляди. Обедать будем?
– Обедать? – спросила Арлин.- Вы же только пьете. Я, по-моему, ни разу не видела, чтоб вы ели. Только яйца всмятку.
– Сгинь с глаз моих, трус,- велел Серж метрдотелю.
Метрдотель сгинул.
– Нельзя так с людьми разговаривать, ребята,- сказала Лайла.
– Мы свое уже уплатили,- ответил Серж.
– У вас права такого нет,- сказала Арлин.
– Наверно,- сказал Йорг,- но так интереснее.
– И как вас люди только терпят? – спросила Лайла.
– Люди терпят то, что терпят,- ответил Йорг.- И похуже вытерпят.
– Им только ваши картины нужны, а больше ничего,- сказал Арлин.
– Мы сами – наши картины,- сказал Серж.
– Бабы дуры,- заметил Йорг.
– Ты потише,- сказал Серж.- Они еще бывают способны на кошмарную месть…
Просидели пару часов – пили вино.
– Человек грубее саранчи,- наконец произнес Йорг.
– Человек – сточная труба вселенной,- сказал Серж.
– Ну вы и засранцы,- сказала Лайла.
– Еще какие,- подтвердила Арлин.
– Давай сегодня махнемся,- предложил Йорг.- Ты выебешь мою пизду, а я твою.
– Ох нет,- сказала Арлин.- Только не это.
– Ну да,- подтвердила Лайла.
– Творить охота,- сказал Йорг.- Пить скучно.
– Мне тоже творить охота,- сказал Серж.
– Пошли отсюда,- сказал Йорг.
– Послушайте, ребята,- сказала Лайла.- Вы же по счету не расплатились.
– По счету?- завопил Серж.- По-твоему, мы станем платить за это пойло?
– Пошли,- сказал Йорг.
Пока они вставали, подскочил метрдотель со счетом.
– Пойло у тебя смердит,- завопил Серж, подпрыгивая на месте.- Как только язык поворачивается просить денег за эту дрянь? Вот тебе – чтоб знал, что это моча!
Серж схватил недопитую бутылку, рванул сорочку на груди метрдотеля и вылил вино ему за пазуху. Йорг держал трость наготове, будто меч. Метрдотель как-то стушевался. Молоденький красавчик такой, длинные ногти и дорогая квартира. Он изучал химию, а однажды занял второе место на оперном конкурсе. Йорг размахнулся тростью и заехал ему прямо под левое ухо. Метрдотель очень побелел и качнулся. Йорг стукнул его еще три раза в то же место, и парень рухнул.
Вышли они все вместе – Серж, Йорг, Лайла и Арлин. Все были пьяны, однако держались достойно – чувствовалось в них что-то особенное. Вышли на улицу и по этой улице зашагали.
Происходившее наблюдала молодая пара за столиком у дверей. Молодой человек смотрелся интеллигентно – все портила лишь крупноватая родинка у самого кончика носа. Его подруга в темно-синем платье была толста, но мила. Когда-то ей хотелось уйти в монахини.