Тихая гавань

Однако это оказался не гвоздь. Пип умудрилась наступить на острый осколок бутылки, и теперь на ступне у нее красовался уродливый глубокий порез.

– Господи, как ты умудрилась? – растерянно спросил Мэтт, усевшись возле нее на песок. Нога у Пип сильно кровоточила, и на песке образовалась уже небольшая лужица.

– Он лежал под комком водорослей, а я на него наступила, – мужественно ответила Пип, хотя лицо у нее сильно побледнело.

– Очень больно? – спросил Мэтт, осторожно коснувшись ее ноги.

– Да нет, не очень. – Она явно покривила душой.

– Готов поспорить, что очень. Ладно, дай мне посмотреть, что там у тебя.

Он хотел убедиться, что в ранке не застрял осколок. Но порез, похоже, был чистый, хотя и довольно глубокий. Пип смотрела на него испуганными глазами.

– Все в порядке?

– Ампутируем – и конец. Зачем она тебе? Держу пари, ты даже ничего не почувствуешь.

Несмотря на боль, Пип мужественно рассмеялась, но выглядела она испуганно.

– И потом, ты всегда сможешь рисовать другой ногой, – проворчал Мэтт, поднимая ее на руки. Пип была легкая как перышко, даже легче, чем он думал. Ему совсем не хотелось, чтобы она ходила по песку, он и без того опасался, что в ранку – успела попасть грязь. И вдруг ему вспомнилось, что ее мать строго-настрого запретила Пип заходить к нему домой. Мэтт чертыхнулся. Но не мог же он отпустить ее, когда из ноги у нее хлещет кровь! К тому же он почти уверен, что порез придется зашить, хотя благоразумно воздержался обсуждать свое мнение с Пип.

– Знаешь, твоя мама, возможно, придушит нас обоих, но сначала я отнесу тебя к себе домой и хорошенько промою ногу.

– А больно будет? – Глаза у Пип стали совсем круглыми, и Мэтт ободряюще подмигнул ей.

Держа ее на руках, он зашагал к своему дому, и Мусс без колебаний последовал за ним. О мольберте с красками Мэтт даже не вспомнил.

– Держу пари, когда твоя мама станет разделывать нас тупым ножом, будет куда больнее, – проворчал он, стараясь отвлечь Пип.

Но и он, и она видели, что по песку за ними тянулся кровавый след. Мэтт заторопился. Вбежав в дом, он толкнул дверь плечом и прямиком отправился на кухню. Цепочка пятен крови протянулась за ними от двери до двери. Усадив Пип на стул, Мэтт осторожно приподнял ей ногу, а потом аккуратно поставил ее в раковину. Через минуту кровь была уже везде, даже у него на лице.

– Наверное, мне придется поехать в больницу? – тоненьким голоском спросила Пип. На синюшно-белом лице глаза ее казались почти черными. – Чед как-то раз разбил себе голову и перемазал кровью весь дом, а потом в больнице сказали, что ему придется наложить уйму швов.

Пип не стала рассказывать, что это случилось с ним во время очередного приступа ярости, когда он бился головой о стену. Тогда ему было всего десять лет, а ей самой не больше шести, но она помнила все, как будто вчера. Отец потом кричал на мать, виня во всем ее, и Чед тоже. А мама только плакала. Это было так ужасно!

– Ну-ка давай посмотрим. – Зрелище было страшным. Мэтт тонкой струйкой пустил холодную воду в расчете, что она немного снимет боль, но вода, сбегавшая в сток, была ярко-красной от крови. – Так, дружочек. Давай-ка хорошенько перебинтуем тебе ногу полотенцем.

Вытащив чистое полотенце из шкафчика, он принялся бинтовать ей ногу. А Пип между тем, оглядевшись по сторонам, решила, что ей тут нравится. Несмотря на то что мебель выглядела довольно старой, кухонька дышала уютом и чистотой.

– Вот так, перебинтуем хорошенько, – приговаривал Мэтт. – А потом я отвезу тебя к маме. Она сегодня дома?

– Да.

– Хорошо. Поскольку идти ты нс можешь, я сам отвезу тебя. Как тебе такая идея?

– Здорово. А потом нам придется поехать в больницу?

– Для начала послушаем, что скажет твоя мама. Впрочем, если хочешь, могу оттяпать тебе ногу прямо тут. Минутное дело – ну если, конечно, Мусс не будет путаться под ногами.

Пес тихонько сидел в углу, внимательно разглядывая их обоих. Пип хихикнула, но личико ее было все еще мучнисто-бледным, и Мэтт решил, что нога здорово болит. Конечно, он прав, но она скорее откусила бы себе язык, чем призналась в этом. Ей очень хотелось казаться храброй.

Обмотав ей ногу полотенцем, как он и обещал, Мэтт снова подхватил Пип на руки, по дороге взял со столика ключи от машины и вышел из дома. Мусс следовал за ним по пятам. Позади коттеджа стоял небольшой пикап. Мэтт открыл дверь, и Мусс моментально устроился на заднем сиденье. К тому времени как Мэтт сел за руль, на полотенце уже расплылось большое багровое пятно.