Тихая гавань

Сообщив Офелии номер телефона, который был в доме, Мэтт пообещал, что будет ждать ее там минут через десять. Положив трубку, Офелия передала их разговор Пип и не поверила собственным глазам, когда заметила, что у той вдруг испуганно вытянулось лицо.

– А с тобой ничего не случится, мам? – неожиданно всполошилась Пип. – Это не опасно? А яхта большая?

Заметив тревогу в ее глазах, Офелия растрогалась. Выходит, дочь переживает за нее ничуть не меньше, чем она – за Пип! Теперь для них любое событие казалось исполненным зловещего смысла – именно поэтому она так и перепугалась, впервые застав Пип в обществе Мэтта. Опасность перестала восприниматься ими как некое отвлеченное понятие. А трагедия и смерть стали ужасной реальностью, раз и навсегда изменив их жизнь.

– Я не хочу, чтобы ты соглашалась, – испуганным голосом прошептала Пип, пока Офелия лихорадочно гадала, что же делать.

Нельзя же вечно жить в страхе. Может быть, это как раз отличная возможность доказать Пип, что они могут по-прежнему жить нормальной жизнью, не думая о чем-то ужасном, которое непременно с ними случится. Сама она нисколько не боялась выйти на яхте вместе с Мэттом. Почему-то Офелия не сомневалась, что он отличный яхтсмен. Он столько рассказывал ей, как плавал под парусом еще мальчиком. И он разбирался в яхтах намного лучше, чем она. Сама Офелия не ходила под парусом вот уже лет десять – двенадцать. Но и у нее был какой-никакой опыт в этом деле. К тому же в те годы она ходила под парусом в таких предательских водах, которые со здешними и сравнить было нельзя.

– Радость моя, все будет отлично, вот увидишь. А ты можешь наблюдать за нами с веранды. – Вместо того чтобы успокоиться, Пип разволновалась еще больше. Казалось, она вот-вот расплачется. – Ты действительно не хочешь, чтобы я поплавала с Мэттом?

Сказать по правде, мысль о чем-то подобном даже не приходила ей в голову, когда она согласилась выйти с ним на яхте. И потом она собиралась попросить Эми посидеть с Пип. Как раз незадолго до этого Офелия видела, как та вернулась, и знала, что она дома. А если у Эми были какие-то дела, то Пип могла бы побыть это время у нее.

– А что, если ты утонешь? – придушенным голосом прошептала Пип.

Опустившись возле нее на диван, Офелия ласково обняла Пип за плечи и притянула к себе.

– Я не собираюсь тонуть – ты ведь знаешь, что я хорошо плаваю. Да и потом там же будет Мэтт. Если ты так боишься, я могу взять с него слово, что он непременно меня спасет!

Пип немного подумала и потом, видимо, успокоившись, кивнула.

– Ладно, – согласилась она. Но тут в глазах ее вновь заметался страх, и лицо смертельно побледнело. – А что, если на яхту набросится акула?!

Офелия вспомнила, что раньше тут и в самом деле бывали акулы. Но в это лето они не появлялись.

– По-моему, ты слишком много смотришь телевизор. Послушай, ничего не случится, даю тебе слово. Можешь полюбоваться на нас с веранды. А может хочешь поплавать вместе с нами? – Честно говоря, Офелии очень не хотелось, чтобы Пип согласилась. Она боялась – боялась того же, что и Пип, хотя сейчас это казалось глупым. И потом Пип не очень любила воду. Океан всегда немного пугал ее. Яхты были страстью ее матери. Как Офелия и ожидала, Пип отказалась не раздумывая. – Послушай, я предупрежу Мэтта, что мне через час нужно быть дома. Посмотри только, какой чудесный день! Ты и глазом моргнуть не успеешь, как мы уже вернемся. Ну, согласна?

– Ладно. Идет, – с убитым видом кивнула Пип, и Офелия почувствовала острый укол вины.

Но ей так хотелось выйти в море, увидеть яхту, о которой она столько слышала от Мэтта! Офелию раздирали сомнения. Однако она чувствовала, что обязана доказать дочери, что с ней ничего не случится. Пусть это станет началом выздоровления для них обеих, решила Офелия.

Она поднялась к себе надеть купальник и шорты, потом позвонила Эми и попросила ее посидеть с Пип. Девушка пообещала прийти через несколько минут. Не успела Офелия спуститься, как она постучала в дверь. Возле самых дверей Пип вдруг кинулась матери на шею и порывисто прижалась к ней. Офелию словно ножом по сердцу полоснуло – она и не догадывалась, до какой степени смерть отца и брата потрясла Пип! Дочь никогда раньше не делала ничего подобного. Правда, и Офелия раньше почти никуда не уходила без нее. Все последние десять месяцев она, можно сказать, провела у себя в комнате, оплакивая свою утрату.

– Я скоро вернусь, даю тебе слово. А ты следи за нами с веранды, если там не очень жарко, идет? – Поцеловав Пип, Офелия почти бегом выскочила за дверь.