Последнее слово техники

— Э-э… в общем, да, — сказала я, пытаясь сообразить, о чём же это корабль только что рассуждал.

— Гм, — сказал корабль.

Если корабль говорит «Гм» — он предоставляет тебе фору. Этому существу почти не требуется времени, чтобы сформулировать какую-то мысль, и когда оно выкидывает такой трюк, это значит, что оно ждёт от тебя какой-то ответной реакции. Я раскусила его намерения и смолчала.

Но теперь, оглядываясь на всё, о чём мы говорили, и на то, о чём, как заявлял каждый из нас, размышляли, пытаясь представить себе, что всё это в действительности означало, я верю, что именно в тот миг он решил использовать меня так, как использовал. Это «гм» отмечало принятие решения, определившего моё участие в деле Линтера, а именно о нём корабль на самом деле-то и беспокоился; именно об этом корабль в действительности расспрашивал меня весь тот вечер, за ужином и после него, в казавшейся случайной беседе и ни к чему не обязывающих замечаниях. Но я тогда ничего не поняла. Я просто лежала там в тёплой полудрёме, сытая и довольная, время от времени бросая реплики в пространство, пока автономный дрон восседал на подлокотнике и говорил со мной.

— Да, — со вздохом подытожил корабль, — невзирая на все наши данные и мудрёные техники их анализа, на все статистически корректные обобщения, положение вещей остаётся исключительным в своём роде и неясным.

— Ах-ах-ах, — пробормотала я, — судьба ОКК нелегка. Бедный мой корабль, бедняжка Папагено^[13].

— Можешь насмехаться, курочка моя, — отвечал корабль с напускным презрением, — но окончательное решение приму я.

— Старый ты мошенник, — улыбнулась я дрону, — на моё сочувствие можешь не рассчитывать. Ты знаешь, о чём я думаю. Я тебе уже сказала.

— Тебе не кажется, что мы тут можем всё испортить? Ты в самом деле полагаешь, что они готовы нас встретить? Неужели ты не понимаешь, что мы способны с ними сотворить даже из самых лучших побуждений?

— Готовы ли они? А разве это имеет какое-то значение? О чём ты вообще говоришь? Конечно же, не готовы. Разумеется, мы тут можем всё испортить. Можно подумать, к Третьей мировой они готовы лучше… Ты правда уверен, что мы заварим тут кашу погуще, чем они уже успели сами? Когда они не истребляют друг друга, то строят планы, как всего эффективней проделать это в будущем, а когда и этим не заняты, то изводят под корень множество других видов от Амазонии до Борнео… Они заполняют моря отбросами, загаживают воздух и почвы. Едва ли мы сможем их чему-то научить в деле уничтожения их собственной планеты.

— Ты по-прежнему рассуждаешь, словно одна из них. Как человек Земли.

— Нет. Это ты рассуждаешь, будто один из них, — сказала я кораблю, ткнув пальцем в автономного дрона. — Они взывают к твоему высокоразвитому чувству беспорядка. Не думаешь же ты, что я не слышала всех этих лекций о том, как мы «инфицируем всю Галактику своей стерильностью»… так, кажется, ты выразился?

— Возможно, я и должен был тщательнее подбирать слова, — неохотно признал корабль, — но не думаешь ли ты…

— Я устала думать, — сообщила я, слезая с кушетки. Я поднялась на ноги, зевнула и потянулась. — Куда запропастилась моя банда?

— Твои друзья смотрят отличное кино, которое я раздобыл для них на планете.

— Класс, — сказала я. — Тогда я тоже посмотрю. Куда мне идти?

— Сюда, — автономный дрон воспарил в воздух с подлокотника. — Следуй за мной. — Я вышла из алькова, где мы ужинали. Дрон поворачивался вокруг своей оси, пробираясь между штор, над столами, стульями и тарелками. Он взглянул на меня. — Ты не хочешь со мной разговаривать? Я всего лишь пытался объяснить тебе…

— Объяснить мне что, о корабль? Подожди немного, я покопаюсь в земной грязи, найду тебе исповедника, и ты сможешь поделиться с ним своими тревогами. Да! Капризный, тебе определённо нужен духовник. Время для этой идеи воистину настало. — Я приветственно махнула нескольким людям, которых я едва знала, и отодвинула со своего пути несколько кресел. — Мог бы хоть здесь прибраться, если уж тебе приспичило.

— Твоё желание для меня — закон, — автономный дрон тяжело вздохнул и остановился присмотреть за креслами, аккуратно переставлявшими себя в нужную конфигурацию. Я вошла в затемнённое гулкое помещение, где зрители сидели или лежали перед большим двумерным экраном. Фильм только что начался. Это была научно-фантастическая лента под названием Тёмная звезда. За миг до того, как переступить черту её звукового поля, я услышала ещё один вздох автономного дрона позади меня.

---

13 Птицелов, персонаж оперы Моцарта «Волшебная флейта».