Символ веры третьего тысячелетия

Впрочем, добраться до самого Кристиана ей хотелось еще больше. И час ее пробил, как только команда разместилась по номерам отеля.

– Ну, вы довольны своими сегодняшними подвигами, Джошуа? – спросила она сердито.

Он остановился на полпути в ванную:

– Какими подвигами?

– Вы вели себя, как ярмарочный зазывала. Бородатая женщина, живая русалка и всякое такое. Господи, какой ужас – демонстрировать себя толпе! Да вас могли просто убить!

Его лицо прояснилось:

– Странно, не правда ли – и как я раньше не догадался?

– Не догадались – о чем?

– Ходить среди людей. Вот так, запросто. Они могли меня убить? Что вы, Джудит – это я чуть не погубил себя этими интервью и шоу. С живыми людьми рядом я чувствую себя лучше всего. Можно было бы ограничиться и выступлением на крупных телестанциях, транслирующих свои передачи на всю страну. А на местах встречаться с людьми прямо на улице. За один день я пообщался с большим количеством людей, чем на сотне провинциальных шоу.

Она была так поражена, что не нашлась, что ответить. Выражение ее лица развеселило его.

– Джудит, пожалуйста, не надо сцен. Знаю, знаю, вы – сама пунктуальность. И все же, если хотите, чтобы турне продолжалось, давайте кое-что изменим. Вот я вышел из дверей и увидел, как они ждут меня – на таком холоде!.. Ведь я не книгу поехал рекламировать, поймите, – поехал помогать людям. А людей-то и не вижу. Меня все время заставляют пялиться в объектив и говорить в дырку с проволочной сеткой. И езжу я в машине – а они все больше пешком ходят… Понимаете, Джудит? Они ждали меня на холоде, на ветру! Надеюсь, то, что сегодня случилось, скажет им больше, чем все эти развеселые шоу. Я шел с ними – и они расцветали, как подснежники в оттепель. И я чувствовал себя по-настоящему нужным. Знаете, как стыдно садиться в машину, когда другие не могут этого сделать? Я шел с ними, я был одним из них. Это мне нравится, Джудит.

Ее ярость выдохлась. Ну как можно злиться на человека, лицо которого так светло!

– Да, – промолвила она грустно. – Я понимаю, Джошуа. Я верю, что вы правы.

Этим она и сразила Кристиана. Ведь он приготовился к ссоре, перепоясал чресла свои для битвы, и теперь не знал, что сказать. Восхищенный, он подхватил ее и завальсировал по комнате, держа ее на руках, и хрипло смеясь в ответ на ее визги и попытки освободиться. И тут явилась Мама. То-то радости было Маме: как же, они снова вместе и снова нет между ними вражды!

Появление матери отрезвило Кристиана и он тут же поставил Джудит на ноги.

– Я праздную победу, – объяснил он смущенно. – Я победил, Мама. И собираюсь прямо сейчас прогуляться по городу.

– О, Боже! – Мама как стояла, так и села.

– Но я не настаиваю, чтобы вы с Джудит меня сопровождали, – успокоил он.

Карриол попыталась перейти в контрнаступление:

– Ладно, Джошуа, ладно. Но без радио и телевидения не обойтись. Согласитесь хотя бы до телестудии доезжать на машине – путь ведь, как правило, неблизкий.

– Нет-нет, только пешком. Машина – это не для меня.

– Ну, будьте же реалистом. Мы разъезжаем уже пять недель, а впереди еще по меньшей мере десять. И здесь, и там, и у черта на куличках – всюду вас ждут люди. Нужно выдерживать высокий темп и побыстрее завершить поездку – иначе мы просто не выдержим, сил не хватит. Если бы вы знали, какого труда стоит мне влиять на Вашингтон… – она не закончила, пораженная собственной нескромностью.

Но он этого даже не заметил.

– Еще раз говорю – я не считаю эту поездку рекламным турне. Это – дело всей моей жизни. То, ради чего я родился. Раз уж меня выманили из Холломана и лишили дома – вся моя жизнь теперь в этом! Я-то думал, вы поняли.

– Конечно, понимаю, – сказала она, лишь бы он успокоился, и даже не заметила, как переменился он с того дня, когда Мама преподнесла ему сногсшибательные новости из Холломана. – Вы правы, Джошуа. Правы – вы. Так, – она сжала виски, – подождите, ни слова больше. Дайте мне подумать. Мне надо подумать…

Она уселась, все еще сжимая виски.

– Значит, так. Мы в Литтл-Рок. На север ехать нельзя – зима слишком сурова. Поедем на юг. Несколько городков в Арканзасе, затем Техас, Нью-Мексико, Аризона и Калифорния. Скажем, недель двенадцать, не больше. Будем проводить в каждом городе не день, а два: можете гулять, сколь угодно, по улицам. Без особой спешки. А потом потеплеет, и двинемся на север. Это ему не понравилось:

– Нет, Джудит, не выйдет. На север надо ехать зимой. Тем, кто остался на севере, мы нужны больше, чем южанам – хоть коренным, хоть недавним переселенцам. Джудит, северные города еще не вымерли. Но теперь, когда правительство приняло решение, что люди будут переезжать на юг не на четыре месяца, а на шесть, эти города непременно вымрут. Люди там понимают, к чему идет дело. Они заждались правдивых слов. Они охвачены страхом, чувствуют, что земля уходит из-под ног… Им понадобится изрядное мужество. А вы говорите – юг. Либо север – либо турне конец. Рождество встретим в Чикаго. Новый год… ну, в Миннеаполисе. Или в Омахе.