Четвертая рука

Питая определенную неприязнь к Интернету, Уоллингфорд никогда не читал материалов, которые вывешивались на сайте www.ruku.com, и даже не слышал о компании «Шацман, Джинджелески, Менгеринк и партнеры», пока ему не позвонил доктор Заяц. Заяц уже знал о неудачных попытках Патрика использовать различные протезы, не только о происшествии в такси (об этом случае много писали): искусственную руку Уоллингфорда защемило захлопнувшейся задней дверью, после чего водитель бодро проехал еще пару кварталов. Доктор знал также историю с ремнем безопасности в самолете. Уоллингфорд отправился в Берлин, чтобы взять интервью у одного свихнувшегося типа, который подорвал на Потсдамской площади свою собаку и был задержан. (Этот моральный урод прилюдно признался, что, протестуя против возведения над Рейхстагом нового купола, привязал взрывчатку к ошейнику собаки и хотел пустить ее на стройку, но добежать она не успела.)

В общем, Патрик Уоллингфорд сделался репортером, который демонстрирует на телеэкране как превратности судьбы, так и проявления отчаянной человеческой глупости. Порой из проезжавших мимо такси вслед ему неслось:

— Эй, львиные объедки!

А рассыльные на своих велосипедах радостно кричали, выплюнув свисток, который вечно держали во рту:

— Привет, бедолага!

Еще хуже было то отвращение, которое внушала ему работа; он утратил всякое сочувствие к жертвам несчастных случаев и членам их семей, и это здорово ощущалось, когда он брал у них интервью.

А потому, хоть его и не увольняли — ведь он получил увечье во время съемок и в случае увольнения мог запросто подать в суд, — просто махнули на него рукой. Как журналист он скатывался все ниже, и теперь в его репортерских заданиях не было даже намека на какие-либо чрезвычайные происшествия. Например, ему поручили слетать в Токио и сделать материал об одной конференции, спонсированной консорциумом японских газет, тема которой особенно его удивила: «Будущее женщин». Тут уж явно катастрофами не пахло!

Но сама по себе идея послать на подобную конференцию Патрика Уоллингфорда… Что ж, женщины в нью-йоркской редакции трещали об этом на каждом углу.

— Ты прикинь, Пат, скольких еще ты там уложишь в постель! — поддразнивала его одна из сотрудниц,

— Что ты, дорогая, больше-то уж, кажется, просто некуда? — весело откликались остальные дамы, и все покатывались со смеху.

— А я слышала, — заметила одна, — что женщин в Японии ни во что не ставят. Зато тамошние мужчины то и дело таскаются в Бангкок к проституткам и ведут себя как настоящие скоты!

— В Бангкоке все мужчины ведут себя как настоящие скоты, — возразила сотрудница редакции, которая не раз там бывала.

— А ты, Пат, бывал в Бангкоке? — спросила у Патрика ее соседка, прекрасно зная, что он там был — причем с нею вместе. Просто ей захотелось напомнить ему о том, что в редакции было известно каждому.

—А в Японии, Пат? — спросила его другая сотрудница, когда стих очередной приступ всеобщего веселья. — В Японии ты бывал?

— Нет, ни разу, — сказал Уоллингфорд. — И с японкой я ни разу не спал.

За эти слова его, разумеется, тут же назвали свиньей, но, в общем, любя. Потом сотрудницы снова разбрелись по своим местам, оставив Патрика наедине с Мэри, одной из самых молодых сотрудниц нью-йоркского бюро. (И одной из немногих, с кем Патрик еще не спал.)

Увидев, что они остались одни, Мэри легонько коснулась левого предплечья Патрика — в том самом месте, где его изуродованной руки касались исключительно женщины.

— Ты же знаешь, они тебя просто дразнят! — сказала Мэри. — Любая завтра же помчалась бы с тобой в Токио, только свистни.

Патрик уже и раньше подумывал, как бы с ней переспать, но всегда что-то мешало — то одно, то другое.

— А ты бы полетела со мной, если бы я тебя попросил?

— Я замужем, — покачала головой Мэри.

— Знаю, — кивнул Патрик.

— И я жду ребенка! — Мэри вдруг залилась слезами и убежала следом за остальными сотрудницами нью-йоркского бюро, оставив Уоллингфорда размышлять о том, что все-таки лучше предоставить женщине возможность самой сделать первый шаг. И в этот момент ему позвонил доктор Заяц.

Манера говорить с незнакомыми людьми у доктора Заяца была, если можно так выразиться, совершенно хирургическая.

— В общем, как только у меня будет подходящая рука, я сразу же дам вам знать, и вы ее получите, — заверил Патрика доктор Заяц. — Если, конечно, захотите.