Возраст любви

Джек не удержался и фыркнул, и Аманда тоже рассмеялась.

— В общем, не расстраивайтесь, — закончила Джулия. — Просто дети часто смотрят на родителей не как на обычных людей, а как на что‑то раз и навсегда данное, неизменное, чуть‑чуть косное, но зато крепкое и надежное. В этом родительском консерватизме дети — и взрослые, и совсем еще маленькие — видят залог собственного благополучия, и их не может не беспокоить, когда родители начинают жить собственной жизнью. Ты понимаешь, папа? А вы, миссис Аманда?

Аманда кивнула, а Джек с гордостью улыбнулся дочери. Джулия всегда была отличной девчонкой, и вот теперь она выросла и стала мудрой и доброй молодой женщиной. Впрочем, и дочери Аманды были неплохие девчонки — только им не хватало широты и щедрости натуры, которые отличали Джулию.

— Похоже, ты была права, — проговорил Джек, поворачиваясь к Аманде. — Нам не следовало ничего говорить детям. Наша новость оказалась им не по силам. У наших деток просто полетели все предохранители…

— А я все равно рада, что мы им сказали. — Голос Аманды прозвучал так решительно, что у Джека от удивления приподнялись брови. А она уже встала из‑за стола и, подойдя к Джеку, встала рядом с Джулией. — Мы поступили совершенно правильно, — добавила Аманда твердо. — И если наши дети не могут спокойно принять и понять нас, это их проблемы. Кто сказал, что мы должны до конца жизни оставаться просто родителями? Никто! У нас есть право распоряжаться своей жизнью так, как нам хочется. Единственное, что меня беспокоит, так это то, что мои дочери оказались такими бездушными эгоистками, — этого я от них просто не ожидала. Но я не собираюсь жертвовать ради них своей жизнью и своим счастьем. Это, конечно, не значит, что я отрекаюсь от них; напротив, я останусь их матерью и по‑прежнему буду помогать им, если потребуется, но, если они не готовы понять меня, это их беда. В конце концов, не только я обязана любить своих дочерей, но и они меня. Разве не так?..

— Так, конечно, так! — воскликнул Джек, а Джулия обняла Аманду за плечи. Подбородок Аманды дрожал, но взгляд оставался твердым, и Джек решил, что Аманда, похоже, сумела справиться со своей обидой и разочарованием.

Но когда, проводив дочь и зятя, Джек вернулся в дом, он застал Аманду в слезах. Она не могла дольше сдерживаться, и Джек, чувствуя, как от жалости у него сжимается сердце, поспешил обнять ее. Вечер действительно оказался испорченным и не принес ничего, кроме разочарования.

— Мне так жаль, родная… Ну что за эгоисты наши детки! — проговорил Джек с улыбкой. На самом деле он по‑настоящему очень сильно разозлился на Луизу, Джен и Пола за то, что они причинили Аманде боль, но старался не показать этого, чтобы не расстроить ее еще больше.

— Твои дети здесь ни при чем, — всхлипнула Аманда. — Во всяком случае, Джулии я благодарна за все. А вот мои дочери… В особенности — Джен. Я всегда знала, что Луиза — эгоистка, но мне казалось, что на понимание Джен я по крайней мере могу рассчитывать. А оказалось…

— Им просто очень не хватает отца, — ответил Джек, стараясь, чтобы его голос звучал как можно убедительнее. — Они сами не отдают себе в этом отчета, но они по‑прежнему тоскуют по нему. Вот почему они так единодушно осудили тебя за то, что ты решила жить с другим. Я их хорошо понимаю и не обижаюсь на их слова. Со временем они, конечно, одумаются… Мне не нравится другое — то, что они сделали больно тебе. Вот это мне очень не нравится!

— Возможно, ты и прав, — неуверенно ответила Аманда. И все же она не жалела ни о чем, что было сделано и сказано. Каким‑то образом резкая реакция дочерей заставила ее с еще большей силой ощутить, насколько близким человеком стал для нее Джек.

Через час‑полтора — после того как Аманда прибралась в гостиной, а Джек сложил грязные тарелки в посудомоечную машину — они поехали в его коттедж в Малибу. Аманде не хотелось сегодня оставаться в доме, в котором с ней так жестоко обошлись ее собственные дети. Ей хотелось поскорее оказаться у Джека, в его большой и удобной постели, в его объятиях, в которых забывались любые неприятности.

Но когда поздно вечером они наконец легли и Джек крепко прижал ее к себе, Аманда все еще была печальной. Они долго говорили о том, что произошло сегодня, и Джек никак не мог найти подходящих слов, чтобы успокоить ее.

— Дай им время, родная, — говорил он. — Мне кажется, что даже в их возрасте им потребуется несколько недель, прежде чем они сумеют во всем разобраться и принять справедливое решение.