Возраст любви

— Но ведь ты же не собираешься сохранить ребенка? — удивился Джек. — В нашем возрасте это небезопасно и… смешно! Кроме того, ни ты, ни я не хотим больше детей. Что мы будем с ним делать, когда он родится?

— А что вообще делают с детьми все нормальные взрослые люди?

— Нормальные взрослые люди? — Джек усмехнулся. — Не забывай, что «взрослые люди», как ты их называешь, как правило, лет на двадцать или тридцать моложе нас с тобой и к тому же в основном являются законными супругами.

Он повернулся, чтобы улыбнуться ей, но на лице Аманды появилось такое выражение, что Джек сразу понял — он сморозил глупость.

— Ты что, — медленно проговорил он, — намерена оставить ребенка? Да?

Аманда ничего не ответила, но в глазах ее появились такие растерянность и мука, что Джек невольно вздрогнул.

— Ты с ума сошла, — тихо сказал он. — Мне уже шестьдесят, а тебе — больше пятидесяти. Мы с тобой не женаты, и твои дочери меня ненавидят. Ты подумала о том, как они воспримут эту новость?

Аманда покачала головой, и Джек не договорил. Ему и в голову не могло прийти, что Аманда захочет оставить ребенка, и теперь он не знал, как быть дальше. Такого поворота событий Джек ожидал меньше всего.

— Мои дочери здесь совершенно ни при чем. Это наша жизнь, наша и нашего ребенка… Не заставляй меня убить его, Джек, я все равно не смогу этого сделать. Я не могу просто так взять и лишить жизни маленького человечка…

Ее глаза наполнились самой настоящей болью, и Джеку пришлось сделать над собой усилие, чтобы не поддаться жалости.

— Чушь! — сказал он сердито, впервые за все время повышая голос. — Я не прошу тебя никого убивать, я просто прошу тебя взглянуть на вещи здраво. Ты не можешь оставить этого ребенка. Просто не можешь — и все!

— Я не стану убивать его! — неожиданно резким тоном возразила Аманда. У нее не было времени все тщательно обдумать и взвесить, но она вдруг отчетливо поняла, что не хочет делать аборт. И никаких сомнений в принятом решении у нее не было.

— Это еще не человек и даже не ребенок. Это просто сгусток протоплазмы, кусок мяса, картинка на экране компьютера, просто ничто! Но самое главное, это ничто угрожает нам, нашей любви, нашей совместной жизни. Оно сведет нас с ума прежде, чем появится на свет. Неужели ты не понимаешь этого?! Мы не должны… и не можем иметь детей!

Он уже почти кричал на нее, но Аманда, зло взглянув на него, промолчала.

— Хорошо же! — Джек в сердцах ударил ладонями по рулю. — Тогда я скажу только о себе. Я не хочу этого ребенка, и ты не сможешь заставить меня стать отцом. В моем возрасте это просто безумие! До тебя у меня были такие случаи, меня пытались вынудить взять на себя ответственность за то, что произошло, но из этого все равно ничего не вышло. Я слишком стар, Аманда. Ты должна сделать операцию.

Джек хотел шокировать Аманду, хотел вывести ее из равновесия, но он слишком любил ее и не мог причинить ей боль. Вот почему он заменил слово «аборт» на слово «операция», хотя он уже давно не был так зол, как сейчас.

— Я никому ничего не должна, Джек, — возразила Аманда ледяным тоном. — И я тебе не какая‑нибудь искушенная шлюха, которая пытается угрозами или хитростью заставить тебя жениться на ней. Как тебе известно, я и сама не горю желанием стать твоей женой. Но и тебе не удастся заставить меня сделать то, чего я делать не хочу. Ты боишься посмотреть в лицо фактам, а факты таковы, Джек: я беременна от тебя, и этот ребенок наш. Понимаешь, твой и мой!

— Ты сошла с ума, — выдохнул Джек, поворачивая на дорогу, ведущую в Бель‑Эйр, к дому Аманды. — Должно быть, это на тебя гормоны так действуют… Ну почему, почему это должно было случиться со мной, с нами?!

В ответ Аманда только пожала плечами и отвернулась к окну. Она понимала его чувства, но поступить так, как он хотел, она просто не могла.

— Послушай, — сказал Джек, остановив машину на красный свет. — Ты можешь поступать как хочешь, но я предупреждаю тебя заранее: я не хочу иметь к этому ребенку никакого отношения. Бутылочки, пеленки, ночные кормления, больные уши и режущиеся зубы — все это не для меня. Я не желаю выставлять себя на посмешище! Представь себе, когда он будет заканчивать университет, мне будет уже девяносто. Я просто не смогу пойти к нему на выпускной вечер — мне будет стыдно. И ему, я думаю, тоже.

— Откуда ты знаешь, что это будет непременно мальчик? — спросила Аманда холодно. — И потом, тебе будет не девяносто, а восемьдесят. Восемьдесят два, если точнее. И вообще… Ты просто трус, Джек.