Мир от Гарпа

Хелен идея пришлась по вкусу. Она никогда не бывала за границей. Данкен отнесся к ней с восторгом. С тех пор как он прочел первую повесть отца „Пансион Грильпарцер“, он мечтал попасть в Вену.

— Вена совсем не такая, как ты ее представляешь, — убеждал Гарп Данкена, но был тронут до глубины души, что сыну так понравилась его старая повесть. Он и сам любил ее. Временами он жалел остальные книги, которые и наполовину не любил так, как „Пансион Грильпарцер“.

— Зачем тащить в Европу грудного ребенка? — упирался Гарп. — Не знаю. Слишком все сложно. Нужны паспорта. А ребенок?.. Ему придется делать кучу прививок и вообще…

— Тебе самому не мешало бы сделать парочку прививок, — усмехнулась Дженни Филдз. — Малышка прекрасно обойдется без них.

— Ты что, не хочешь снова увидеть Вену? — Хелен удивленно посмотрела на мужа.

— Вообразите себе, вернуться туда, где все напоминает о грехах молодости! — с чувством воскликнул Вулф.

— Грехах молодости? — без энтузиазма промямлил Гарп. — Я… я… не знаю…

— Ну, пап, пожалуйста! — взмолился Данкен. Гарп не мог ни в чем отказать сыну. И согласился ехать.

Хелен повеселела и даже взяла в руки верстку „Мира от Бензенхейвера“. Она не собиралась читать ее, а только бегло, нервничая, перелистала. Первое, что бросилось ей в глаза, было:

„Посвящается Джилси Слоупер“.

— Ради всего святого, кто это Джилси Слоупер? — спросила она у мужа.

— Честно говоря, я и сам не знаю, — сказал Гарп. Хелен нахмурилась.

— Правда, не знаю. Кажется, подруга Вулфа. Говорит, что мой роман ей страшно понравился. Не могла оторваться. Джон, наверное, увидел в этом перст Божий. Во всяком случае, это была его идея. Ну, я подумал и согласился…

— Гм… — Хелен отложила повесть.

Оба молча пытались представить себе подругу Джона Вулфа. Издатель развелся с женой еще до знакомства с ними. Взрослых детей Вулфа им доводилось видеть, а первую и единственную жену — никогда. У Вулфа постоянно были подруги — умные, привлекательные женщины, моложе его. Среди них несколько девиц, работающих в издательском бизнесе, но большей частью это были разведенные женщины, молодые и богатые — обязательно богатые, по крайней мере их внешний вид свидетельствовал о деньгах. Гарп знал многих из них, помнил тонкий запах их духов, цвет помады, дорогие элегантные платья.

Ни Гарп, ни Хелен, разумеется, не могли представить себе настоящую Джилси Слоупер, дочь белого американца и правнучку негра, в жилах которой текла одна восьмая негритянской крови.

Бледно-коричневая кожа, напоминающая покрытую морилкой сосновую доску. Прямые, короткие, черные, словно вороново крыло, волосы, неаккуратно подстриженные, тронутые на висках первой сединой; блестящий в морщинках лоб. Невысокая, длиннорукая, на левой не хватает безымянного пальца. По глубокому шраму на левой щеке нетрудно сообразить, что палец отрублен тем же оружием и в той же битве во времена несчастного замужества. (В том, что она пережила несчастное замужество, сомнений быть не могло.) Впрочем, сама она никогда никому об этом не рассказывала.

Ей было лет сорок пять, а на вид — все шестьдесят. Она держала здоровенную суку-лабрадора, которая вот-вот должна была ощениться. У Джилси были больные ноги, и она шаркала при ходьбе. Года два назад она нащупала у себя в груди опухоль — кроме нее нащупать было некому; к врачу не пошла и спустя несколько лет умерла от рака.

Ее телефонный номер не значился ни в одном справочнике Нью-Йорка, потому что бывший муж каждый месяц звонил ей, угрожая убить, и ей надоело выслушивать его грязные оскорбления. Она оставила телефон лишь из-за детей, которые вспоминали о матери, только когда оказывались на мели. Образ Джилси Слоупер, созданный воображением Хелен и Гарпа, был как небо от земли далек от реальной Джилси — безрадостной правнучки негра.

— Вулф все сделал для твоей новой книги, — заметила Хелен. — Разве что не написал ее за тебя.

— Жаль, что не написал, — вырвалось у Гарпа.

Он только что закончил перечитывать роман, и его опять стали обуревать сомнения. В „Пансионе Грильпарцер“ ему удалось показать поведение людей. Что касается нового романа, Гарп не был в этом уверен — знак того, что он вступил в зрелый возраст. Но художник с годами должен еще приобретать и крепость кисти.

Взяв с собой малютку Дженни и одноглазого Данкена, Гарп и Хелен простились с августовской прохладой Новой Англии и двинулись в далекую Европу, в то время как большинство путешественников уже пересекало Атлантику в обратном направлении.