Мир от Гарпа

У Гарпа было такое дурацкое самолюбие, что он никогда не забывал обидного, пренебрежительного отношения к своим книгам. Хорошо, что и у Хелен было бешеное самолюбие, только крайне высокое мнение о самой себе спасло ее от ненависти к Гарпу. В общем, можно сказать, что им повезло. Немало супругов живут вместе, понимая, что не любят друг друга. Немало и таких, кто так никогда этого и не понял. А сколько людей прозревают как раз тогда, когда больше всего нуждаются в любви!

До свадьбы Гарп и Хелен мало знали друг друга, но их вела интуиция, целеустремленность и упрямство, и любовь у них началась, когда они были уже женаты.

Возможно, у них просто не было времени чрезмерно копаться в своих чувствах — оба были слишком увлечены работой. Хелен окончила колледж за два года и уже к двадцати трем годам защитила диссертацию, а в двадцать четыре — ассистировала профессору в женском колледже.

На первый роман Гарпа ушло пять лет. И он имел успех. Гарп заработал на нем репутацию подающего надежды молодого писателя, что было важнее гонорара. К тому времени деньги для семьи стала зарабатывать Хелен, освободив от этой обязанности Дженни, которая содержала их все годы учебы и создания романа.

Книга Дженни возмутила Гарпа гораздо меньше, чем Хелен. В конце концов, он всю жизнь прожил рядом с маменькой и ее эксцентричность давно стала для него привычной. Если что-то уязвило его, так это успех книги. Ему вовсе не улыбалось стать героем чужого модного романа до того, как он сам заговорит о себе в своем первом сочинении.

Редактор Джон Вулф любил вспоминать свое знакомство с Дженни Филдз.

— К вам медсестра, — сказала тогда секретарша, округлив от изумления глаза, как будто ее боссу был предъявлен иск о признании отцовства.

Ни Джон Вулф, ни его секретарша не подозревали, отчего так тяжел саквояж Дженни Филдз. Там лежала рукопись в 1158 страниц машинописного текста.

— Это все обо мне, — сказала медсестра, выкладывая на стол чудовищную пачку исписанной бумаги. — И когда вы закончите чтение?

Вопрос прозвучал так, словно она останется у него в кабинете, пока он не прочтет всю рукопись до конца. Он взглянул на первую фразу: „В этом мире, кишащем похотями…“ — и подумал: „Боже, куда деться!“

Но уже на другой день, не дозвонившись по оставленному ею телефону, буквально впал в истерику, потому что немедленно хотел сообщить ей свое „да“. Он согласен, он берет эту вещь!

А Дженни Филдз в то время ночи напролет просиживала у Эрни Холма, как полагается родителям, обнаружившим, что их девятнадцатилетние дети намерены пожениться.

— Куда они ходят каждую ночь? — тревожилась она. — Еще ни разу не вернулись раньше двух, а то и трех. А вчера вообще шел дождь. Ведь всю ночь шел, а у них нет даже машины!

А они пошли в школьный спортивный зал. У Хелен, естественно, был ключ. Кожаный мат даже удобнее и привычнее, чем любая кровать. Притом он значительно шире.

— Говорят, что хотят детей, — пожаловался Эрни. — А ведь Хелен надо закончить колледж!

— Если будет ребенок, Гарп вообще никогда не закончит роман, — сказала Дженни. Ей самой пришлось ждать целых восемнадцать лет, прежде чем она начала свою книгу.

— Ничего, они у нас работящие. Справятся, — Эрни успокаивал себя и Дженни.

— Должны справиться, — вздохнула Дженни.

— Не понимаю, почему они просто не могут жить вместе. Если подойдут друг другу, пусть женятся. И тогда заводят детей, — заключил Эрни.

— Не понимаю, почему надо непременно жить вместе, — резко добавила Дженни Филдз.

Это несколько задело Эрни.

— Вы, конечно, хотите, чтобы Гарп жил с вами. И я хочу, чтобы Хелен жила со мной. Я очень скучаю, когда ее нет дома.

— Кругом один секс, — со злостью сказала Дженни. — Мир помешан на сексе.

Эрни взглянул на нее с беспокойством. Он еще не знал, что в этой мысли заключена основа ее близкой славы и богатства.

— Не хотите ли пива? — осведомился он.

— Нет, благодарю.

— Хорошие у нас детки, — ласково сказал Эрни.

— Их захлестнул проклятый секс, — еще ожесточеннее сказала Дженни Филдз, и Эрни Холм вежливо удалился в кухню, чтобы налить себе пива.

В этой ее книге „Одержимая сексом“ Гарпа особенно коробило рассуждение о „похоти“. Одно дело быть знаменитым дитятей, рожденным в законном браке, и совсем иное — быть знаменитым курьезом, иллюстрируя собой особенности сексуального созревания юноши, когда самые интимные подробности твоей жизни становятся предметом популярного чтения. Хелен посчитала все это довольно забавным. Однако заметила, что до нее не доходит, как это можно связаться с проституткой.