Альковные секреты шеф-поваров

Кибби дрожал от нервного озноба. Строчки расплывались.

Невозможно… Так не бывает… Но это точно Скиннер. Он меня сглазил, проклятие наложил…

Кибби вышел из дома и направился в бар «Центурион». Раньше он это заведение стороной обходил — и вот теперь, всего за несколько дней, оно сделалось убежищем столь же надежным, как его чердак.

— От чего заболел, тем и лечись,— ухмыльнулся бармен Рэймонд Гэлт, наливая двойной виски.

— Эт точно,— отозвался Кибби хриплым, словно чужим голосом.

Его занимала дилемма, хорошо знакомая всем начинающим алкоголикам. С одной стороны, выпить с похмелья — значит временно снять боль, которая потом вернется сторицей. А с другой — если вся жизнь сплошная боль, то приходится ценить даже временные передышки. К тому же выпить было просто необходимо, ведь вечером в гости должен был заявиться Скиннер.

Они с Кэролайн встречаются. Уже, поди, переспали…

НЕТ!

Кибби махом всадил виски, потом заказал еще и еще. Вывалившись из бара, он чуть не сшиб женщину с коляской и извинился заплетающимся языком. Гневный взгляд мамаши обжег сердце, но неприятное чувство быстро забылось, и он вновь погрузился в кашу злобных мыслей. По пути домой, уже в сумерках, он зашел в ликеро-водочный и купил бутылку виски.

Неужели Кэролайн спит со Скиннером?

Виски огненным шаром каталось в голове, а в ушах звучал нестерпимо самодовольный голос Скиннера, перечисляющий, скольких телок он перетрахал.

…Эта девчонка, Кей, такая красивая. А он с ней обращался как со скотиной… И Шеннон… Они для него ничто, мешки для спермы… Он их небось по десятибалльной шкале оценивает…

Кибби целеустремленно шел под горку, выписывая кренделя и смакуя горькие мысли. Когда до дома осталось совсем немного, он остановился передохнуть. Рядом шумела детская площадка, малыши с визгом болтались на качелях под присмотром родителей. Кибби стоял у ограды, загнанно дыша и глядя в пустоту. Один из отцов, тощий тридцатилетний мужик, шагнул к нему и крикнул:

— Эй, ты! Чего высматриваешь?! Давай отсюда!

— А?..

Кибби ошарашенно захлопал глазами, потом понял, чего от него хотят, и потрусил прочь, несмотря на одышку. Ему сделалось страшно, но не от вида разъяренного родителя — такие вещи его сейчас не пугали,— а от мысли, что его приняли за извращенца. Да еще в своем районе… Не дай бог, мать и сестра узнают…

Может, я и правда извращенец? Дрочу без перерыва, как животное… Как имбецил!.. А скоро детей трогать начну… Тьфу!..

Дома никого не оказалось. Мать, очевидно, ушла за покупками. Кибби поднялся к себе и схоронил виски под кровать. Спустившись в гостиную, он в изнеможении рухнул на диван. За дверью послышался шорох, в замке лязгнул ключ. Раньше он этого звука не замечал, но теперь… Надо смазать замочную скважину.

Отец давно бы смазал…

Кибби выпрямился на диване, обливаясь потом и дыша, как тюлень. Алкоголь начал выветриваться, хотелось добавить. Даже мелькнула мысль: сгонять по-быстрому наверх, отхлебнуть из бутылки… Нет, мать сразу учует запах… Да она и так учует.

Дверь открылась — и Кибби заранее скривил рот в вызывающей ухмылке.

Но это была не Джойс, а Кэролайн. Кибби вспомнил, что она собиралась прийти пораньше, помочь матери с ужином. Отличный шанс: в кои-то веки они с сестрой оказались наедине. Сейчас он расскажет ей правду о Скиннере, предупредит об опасности, убережет от беды, которой сам не смог избежать!

— Кэролайн…

Сестра заметила сухой нездоровый румянец на щеках брата, почувствовала запах алкоголя.

— Ты в порядке?

— Угу… Рад тебя видеть,— начал Кибби осторожно, однако щупальце опьянения шевельнулось в мозгу, и губы сами собой разъехались в похабной ухмылке. Он попытался взять себя в руки.— Как дела в универе?

Комната вроде крутится, но это не страшно, а просто… никак. По барабану.

— Да как обычно, тоска.— Она пожала плечами.

Брат был в своем репертуаре. Кэролайн успокоилась. Думая о чем-то своем, она забралась с ногами в кресло, взяла пульт, оживила телевизор. Звук был отключен, и диктор с серьезной торжественностью шевелил губами на фоне арабской семьи, плачущей у кучи щебня. Картинки быстро менялись: мелькнул вооруженный до зубов американский солдат, затем озабоченный, словно страдающий от запора Джордж Буш, затем жеманный Тони Блэр в окружении важных вельмож.