Альковные секреты шеф-поваров

Моя старушка была официанткой. Это факт. В каком же ресторане она работала?

Озарение накатило медленно и неотвратимо, как свинцовая волна. Чувствуя холод в желудке, Скиннер посмотрел на кофейный столик, где лежала книга в глянцевой обложке. «Альковные секреты шеф-поваров» Алана де Фретэ. Он нашел нужную главу и с прыгающим сердцем начал читать.

Грегори Уильям Томлин — один из любимейших моих поваров, но это еще не все. Я не погрешу против истины, если добавлю, что Грег — мой давний и близкий друг. Впервые мы встретились в 1978 году, в знаменитой эдинбургской таверне «Архангел». Вы спросите, как получилось, что один из величайших поваров Америки, пионер калифорнийской кулинарной революции, и вдруг оказался в таком заведении, как таверна «Архангел»? Я отвечу.

Таверна «Архангел» и по сей день сохранила репутацию лучшей в Эдинбурге питейной, где вдобавок можно неплохо пообедать. В мое время шеф-поваром в ней подвизался легендарный бонвиван Сэнди Каннингам-Блайт. Старина Сэнди, будучи неравнодушен к молодым увлеченным поварам, принял на работу вашего покорного слугу, а заодно и юного американского студента, который с рюкзаком за плечами путешествовал по Европе и волею фортуны по пути на французский фестиваль панк-рока оказался в Эдинбурге без гроша за душой.

Мы с Грегом сразу поняли, что одинаково смотрим на жизнь, и сделались неразлучными друзьями. Делились всем: печалями и радостями, записями и сигаретами, галстуками и женщинами, и даже — в исключительных случаях — кулинарными рецептами.

Скиннер медленно опустил книгу на стол. Каждый удар сердца выталкивал из пор холодную испарину.

Грег Томлин. Сэнди Каннингам-Блайт. Алан де Фретэ.

Таверна «Архангел».

Дуги Винчестер сидел за компьютером со скорбной миной, которая, впрочем, сменилась на равнодушную, как только в дверях показался Скиннер. Случалось, Винчестер запирался в своей каморке и не отвечал на стук, а потом с покрасневшим носом оправдывался, что был занят срочными делами. Его должность называлась «Специалист по особым проектам», хотя никакими особыми проектами отдел не занимался. Для него одного, в лучших бюрократических традициях, придумали пост, чтобы не платить неустойку за прерванный пятилетний контракт, который он умудрился заключить с департаментом сан-эпидемконтроля. До истечения контракта оставалось восемнадцать месяцев, а потом Дуги робко надеялся заключить контракт с другим департаментом и продолжить паразитическое существование вне времени и реальной работы.

Дэнни Скиннер и Дуги Винчестер были странной парочкой: первый только начинал карьеру, а второй, несмотря на свои сравнительно молодые сорок с лишним лет, вряд ли мог рассчитывать на ее продолжение. Их отношения Винчестер на полном серьезе называл «стаканной дружбой»; Скиннер даже смутно припоминал, что поначалу они использовали это выражение с иронией.

Теперь, однако, Дуги нужен был не как собутыльник, а как источник ценной информации. Он несколько удивился, когда Скиннер предложил сходить на обед в знаменитую таверну «Архангел» — обычно они заправлялись в других местах, более близких.

Таверна «Архангел» находилась рядом с вокзалом Уэйверли, а посему пользовалась особой популярностью среди туристов и транзитных пассажиров. Помещение было разбито на две секции: большая называлась «Мактаггартс» и представляла собой суровый спартанский паб, оживавший лишь по праздникам и выходным; меньшая — собственно «Архангел» — имела отдельный вход, хотя из «Мактаггартса» в нее можно было попасть и по коридору, мимо туалетов. Стойка бара здесь была короче, а толпа ярче, богемнее; на втором этаже располагался ресторан, славившийся отличной кухней. Скиннер никогда в нем не обедал, но несколько раз бывал с инспекцией, неизменно выявлявшей исключительную чистоту.

Скиннер направился в малый бар, к немалому ужасу Винчестера, заявившего:

— Ни-и-и, я сюда не пойду! Мне моя жопа дорога. Тут еще в старые времена одни педики ошивались.

— Да брось, все давно изменилось!— убеждал Скиннер.— Тем более сейчас день. Давай заглянем! Если не понравится, перейдем в соседний зал.

Винчестер на самом деле только притворялся, что боится геев. Единственное, что его волновало,— это литраж. За обедом он привык выпивать четыре кружки: первую практически залпом, в три-четыре глотка, вторую и третью — не спеша, смакуя, а четвертую — снова залпом, тем же макаром, что и первую. После обеда дверь в каморку специалиста по особым проектам почти всегда была заперта.