80  

Созерцая стоящие перед ним напитки — кружку «Ловенбрау», двойной «Джек Дэниэлс» и стакан «пепси-колы»,— Скиннер с гордостью думал, что в кои-то веки пришел в бар раньше Роба Макензи. Разрыв, однако, оказался небольшим: распахнулась дверь, и на пороге возник Малютка Роб. Обычно он первым делом заказывал выпивку, а потом уже подходил здороваться, но сегодня что-то было неладно — Роб направился прямиком к Скиннеру.

— Все, допрыгался,— произнес он бесцветным тоном.

— Ты о чем?— Скиннер почувствовал, как под сердцем изгибается нехорошая железка.

Допрыгался? Что он имеет в виду? Почему?

— Медицина, бля… Пошел к врачу насчет болей.— Макензи погладил правый бок, и Скиннер смутно припомнил, что Малютка в последние дни действительно жаловался на какие-то боли.— Док меня посмотрел и говорит: еще раз выпьешь — хана.

— Э, да что они понимают!— фыркнул Скиннер, поднимая стакан и заглядывая искательно другу в глаза.

Макензи покачал головой.

— Нет, все кончено. Допрыгался,— повторил он с неумолимой серьезностью священника, завершающего панихиду.

Минуту они молча смотрели друг на друга.

Обалдеть! Что это за дрянь у него в глазах? Страх? Ненависть?

Растерявшись, Скиннер ляпнул жалкую глупость, о которой тут же пожалел:

— Ну… хоть «пепси» выпей.

Друг посмотрел на него пристально, чуть ли не презрительно — а может, запутавшемуся в собственной жизни Скиннеру это только показалось.

— Ладно, бывай здоров.— Макензи развернулся и не оглядываясь покинул бар.

— Ты звони, не пропадай!— крикнул Скиннер вдогонку, но Малютка Роб лишь буркнул и махнул рукой.

Скиннер, конечно, знал, что Макензи не позвонит. Какой смысл? Субботние агрессивные вылазки их в последнее время уже не привлекали, а кроме футбольных дел, оставалось лишь одно — за девять долгих лет взрослой дружбы Скиннер не помнил ни одного дня, чтобы перед ними не стояла выпивка, или не тянулись дорожки кокаина, или не лежали колеса.

Может, Малютке Робу перейти сугубо на наркоту? Смена образа жизни!

Скиннер подумал о тяжелой мясистой комплекции друга и для контраста потрогал свою кожу — тонкую, бледную, как у девушки. Он постоянно задавался вопросом: был ли его отец алкоголиком? Наверняка. Все повара — выпивохи, как верно заметил де Фретэ. Взять хотя бы старого Сэнди. Правда, у того была уважительная причина: запьешь тут, когда яйца по всему Нью-тауну разметало! Интересно, подумал Скиннер, поддает ли америкашка Грег Томлин?

Вот бы нажраться с собственным отцом! Представляю! Турнир супертяжеловесов. Макензи просим не беспокоиться…

Да, кто бы мог подумать: старина Роб сломался по здоровью!

Отпив полкружки и ахнув двойной «Джек Дэниэлс» с «пепси-колой», Скиннер откинулся на спинку стула и начал смеяться — сначала тихонько, потом все громче и громче, судорожно притоптывая ногой, не в силах остановиться. Остальные посетители наблюдали за его конвульсиями с растущим беспокойством, но ему было плевать.

21. Маффи

Вынырнув из бирюзовых вод бассейна, Кэролайн убрала с лица мокрые волосы. Оглядев знакомый белый интерьер, она подумала, что все осталось как в те дни, когда отец водил ее сюда на тренировки: на стене царило большое электронное табло, под ним пустовали оранжевые сиденья — трибуна для зрителей. Даже смежный бассейн для прыжков в воду никуда не делся.

На мгновение ей показалось, что сейчас с бортика ее окликнет отец. Ноздри заполнил фантомный запах: влажный дух распаренного сильного тела, навсегда связавшийся в ее сознании с запахом мужчины. Она огляделась. Над водой скользили редкие головы, два или три человека гуляли по бортику — чужие, незнакомые… Чувство, что отец находится где-то рядом, растаяло, как сон.

Кэролайн вспомнила, как он учил ее плавать — одно из лучших воспоминаний. Большие сильные руки, направляющие ее суматошное барахтанье. Надежные и безобразные. Не руки, а клешни: обгорелые, с желто-красными пятнами пергаментной кожи, с шишковатыми негнущимися суставами — последствия несчастного случая, о котором отец никогда не рассказывал.

Она будто наяву видела угольно-черные волосы, которые он расчесывал на прямой пробор, чтобы замаскировать ранние залысины, выевшие на лбу узкий клин (позже, когда с затылка на воссоединение с залысинами ударила круглая плешь, отец перешел на практичный короткий ежик).

  80  
×
×