Семейный альбом

Он едва не рассмеялся над таким аргументом, но удержался и нежно посмотрел на сестру.

– Я думаю, тебе стоит еще подумать. Не торопись с решением.

По возвращении домой Энн поругалась с Вэл: та потребовала, чтобы Энн не выходила из своей комнаты, когда приходят ее друзья.

– Надо мной будут смеяться в школе, если узнают, что ты в положении. Да и ты сама пойдешь туда через год. Тебе вряд ли захочется огласки.

Фэй упрекнула Вэл за жестокость, но было поздно. Энн после обеда ушла к себе и упаковала вещи. А в десять снова стояла в комнате Лайонела.

– Я не могу с ними жить. – И объяснила, почему. Он вздохнул, понимая, как ей трудно. Но Лай мало чем мог помочь. На ночь он уступил сестре свою постель, пообещав завтра во всем разобраться, а сам позвонил Фэй и сказал, что Энн у них, она тут же сообщила Варду, и Лайонел понял, что отец, вероятно, сегодня будет ночевать дома. Соседям Лайонел сказал, что устроится на полу, но, конечно, ночевал у Джона, попросив Энн быть поосторожнее – ведь их товарищи не знают, что они голубые. Наутро все трое вышли на прогулку, и его смутили вопросы сестры. Но Лай пытался быть честным.

– Вы действительно спите с Джоном каждую ночь?

– Да.

– Как муж и жена?

Лайонел краем глаза увидел, как покраснел Джон.

– Что-то в этом роде.

– Странно, – спокойно сказала она, и Лайонел рассмеялся.

– Ну, так уж случилось.

– Не понимаю, почему люди так плохо к этому относятся. Например, отец. Если вы любите друг друга, какая разница, кто вы такие – мужчина и женщина, две женщины или двое мужчин.

Лай, вспомнил рассказы полицейских и подумал, что, наверное, в секте она и не такое видела. Может быть, и у нее есть гомосексуальный опыт. Но он ни о чем не спросил сестру, тем более что она там постоянно жила под действием наркотиков. И участвовала в групповом сексе. Это совсем не то, что у них с Джоном, между ними самое искреннее чувство, настоящая любовь. Лайонел посмотрел на сестру: то ли женщина, то ли ребенок…

– Да? Все относятся к таким, как мы, иначе, чем ты, Энн. Многих это пугает.

– Почему?

– Потому что это – отступление от нормы. Она вздохнула.

– Вроде как я – беременная в четырнадцать лет?

– Возможно. – И впрямь очень сложный вопрос.

Лайонел позвонил Фэй и высказал идею, внезапно пришедшую ему в голову; его предложение в какой-то мере облегчало жизнь матери и отцу. Вард ночевал дома и сам поднял трубку, но в ответ не сказал ни слова: он вернулся к прежней манере общения – сына словно не было в жизни Тэйеров, даже после того, как тот нашел Энн. Домашние снова могут обходиться без него, по крайней мере, Вард. Он молча передал трубку Фэй, и та потом изложила идею сына Варду.

– Лайонел спрашивает, как мы посмотрим на то, если они снимут квартиру недалеко от университета и до родов оставят Энн у себя. А потом она вернется к нам, и ребята сдадут ее комнату какому-нибудь студенту.

Фэй с опаской смотрела на мужа. Хорошо, что он здесь, хотя бы на одну ночь, все-таки поддержка в трудную минуту. Вард нахмурился, размышляя над предложением Лайонела.

– А что подумает Энн, узнав насчет этой парочки?

Такая мысль была ему противна, и Фэй усмехнулась.

– А ты представляешь себе, что она сама делала в этой отвратительной секте, Вард? Давай уж честно признаемся себе.

– Хорошо, хорошо, не будем об этом. – Ему не хотелось, чтобы дочь жила с Джоном и Лайонелом, в гнезде педерастов, но было ясно – она не собирается возвращаться домой, и, может, это отчасти снимет напряжение с него и Фэй. Дома останутся одни близнецы, но они всегда торчат у друзей, особенно Вэл.

Он посмотрел на Фэй.

– Дай мне подумать.

Вард не был уверен, хороша ли эта идея, но чем больше думал, тем больше она ему нравилась. И мальчики вздохнули с облегчением, когда Фэй сообщила о согласии отца. Они и сами поняли, что уже не могут жить с другими ребятами, и не хотели больше притворяться. В двадцать лет и Лайонел, и Джон готовы были признаться всему миру, что они голубые.

Фэй помогла им найти маленькую, уютную квартирку в Вествуде, недалеко от того места, где они жили раньше, и предложила помочь им устроиться. Но Джон оформил квартиру сам, использовав все, что попалось под руку. Фэй не могла поверить своим глазам: получилось превосходно. Он принес несколько ярдов бледно-серой фланели и розового шелка, и квартира неузнаваемо преобразилась; он украсил стены, перетянул диван, купленный на распродаже за полсотни долларов, нашел на задворках какие-то эстампы и оживил цветы, которые, казалось, безнадежно засохли. Создавалось впечатление, что квартирка оформлена профессиональным дизайнером, и Джон смутился от похвал. А его мать стала еще больше гордиться сыном; она подарила им красивое зеркало, и его повесили над камином. Мэри очень жалела бедняжку Энн и благодарила судьбу, что это не одна из ее дочерей.