Семейный альбом

Когда они сидели в уютной комнате с тигровой шкурой на полу, он пытался объяснить ей это. Повсюду на стенах висели фотографии, он снимал дочку много лет назад: Гейл в первом классе, Гейл в смешной белой шляпе, Гейл ест мороженое, вот ей четыре года… Но сейчас его взгляд был прикован к Энн, и оба ничего не замечали вокруг. Она видела только его – человека, которого так сильно любила, так давно ждала. А он хочет отправить ее домой.

– Почему я должна уйти? Почему? Мы же давно все придумали?

– Но это нехорошо, Энн. Я стар, а тебе всего пятнадцать. – Билл всю ночь думал об этом, лежа без сна, и наконец здравый смысл пересилил все прочие доводы. Она не переубедит его.

– Но мне же почти шестнадцать. – В глазах девушки стояли слезы, а он, горько улыбаясь, отвел волосы с ее лица. Одно это прикосновение – как электрический ток. Нет, нет, нельзя разрешить ей остаться даже на минуту, иначе не отвечает за дальнейшее. Билл хорошо знал себя, он ни к кому и никогда не испытывал такого чувства, как сейчас. Какая жестокая шутка жизни! Его любимая – пятнадцатилетняя девочка! – Я даже не девственница, Билл, – сказала Энн с отчаянием.

Она так его любила. Этот человек вместил в себя все ее мечты. Он – награда за долгие годы одиночества, за боль пережитого.

– Речь не о том, дорогая. Твой прежний опыт не в счет, все случилось под влиянием наркотиков, галлюцинаций, фантазии. Ты должна забыть прошлое. Это совсем другое, чем вступить в связь с настоящим мужчиной. Наши отношения долго не продлятся. А потом что? Кто-то из нас обязательно окажется несчастным, и я не хочу, чтобы это была ты. – Билл не сказал, что это может быть и он, ведь его привлекут к суду за связь с несовершеннолетней, если узнают родители Энн. Они давно догадались бы обо всем, если бы не прятались от реальной жизни.

Энн так хорошо все продумала, даже сказала Гейл, чтобы та не звонила ей домой, потому что они не смогут поговорить как следует – вокруг куча братьев и сестер; она сама станет звонить Гейл каждый день. Они все продумали, зачем же сейчас он разрывает ее сердце? Энн ни секунды не думала о себе; пусть она умрет, только бы быть рядом с ним. Ее взгляд был глубок и печален.

– Если ты прогонишь меня, я снова убегу. Ты все, ради чего мне стоит еще жить, Билл.

Ее слова разрывали душу. Она столько пережила и была так молода… Но в каком-то смысле Энн права: она взрослее большинства ровесниц, ее не сравнить с его дочкой. Хейт-Эшбури, коммуна, ребенок, рожденный и отданный в чужие руки, проблемы с родителями… Невозможно снова причинить ей боль. Но ведь это для ее же блага, приподнимаясь, уговаривал себя Билл. Энн уцепилась за его руку. Он собирался отвезти ее домой, но девушка не двигалась с места, смотрела на него с болью и мольбой.

– Детка, ну, пожалуйста… Тебе нельзя оставаться…

– Почему?

Он выпрямился, не в силах больше держать себя в руках. Это несправедливо… В конце концов, он же мужчина.

– Потому, что я слишком тебя люблю. – Билл нежно обнял и поцеловал Энн, искренне намереваясь отправить ее домой. Но это намерение ослабело, как только она поцеловала его, язык проник в его рот, а рука Билла сама собой оказалась между ее ног. Оба осмелели. – Я так хочу тебя, малышка, – хрипло шептал он ей в затылок. – Но мы не можем… пожалуйста…

– Нет, можем, – шептала в ответ Энн, устремляясь к дивану и таща его за собой. Все его аргументы улетучились… Может, только один раз… ну, вот этот раз, и больше никогда… Внезапно Билл опомнился и отпрянул. Его ноги дрожали от напряжения. Он покачал головой.

– Нет, я не могу с тобой это сделать, Энн.

– Но я люблю тебя всем сердцем.

– Я тоже. И буду ждать тебя два года, если это нам суждено. А потом женюсь на тебе, но сейчас не могу разрушить твою жизнь.

Она рассмеялась и все хохотала, как маленькая, потом вдруг поцеловала его в щеку.

– Я очень тебя люблю. Ты правда женишься на мне? – Энн была потрясена и счастлива, как никогда.

– Да. – Он нежно улыбнулся девушке. Это был трудный час для них обоих. Но Биллу было тяжелее, он всю ночь не смыкал глаз. И сейчас имел в виду именно то, что сказал. Билл и раньше думал об этом и считал, что Гейл, повзрослев, одобрит его. Ведь другие мужчины тоже женились на девушках чуть не втрое моложе, так что это не самое ужасное, что он мог совершить.

– Если ты достаточно ненормальная, чтобы выйти за меня замуж, то через два года мы поженимся. Тебе будет восемнадцать, а мне пятьдесят один. Не забыла?