Семейный альбом

– Может, хочешь что-нибудь съесть?

Энн улыбнулась и покачала головой. Ничего не налезало на нее, даже туфли, осталось всего три платья, которые можно было носить. Она перестала ходить к Джиорджио, потому что стала страшно неповоротливой и могла только бродить вокруг дома босиком, в свободно болтающейся одежде, предпочтительно в ночной рубашке.

Вечером, поев супа и немного суфле, Энн отправилась прогуляться возле дома, но даже это было тяжко. Она отдувалась, пыхтела, потом вдруг уселась на огромный камень. Билл уже подумывал пойти за машиной, однако она потребовала отвести ее домой.

Энн была такой огромной, что Билл чувствовал себя виноватым, но она принимала все как должное и на следующий день встала, приготовила ему завтрак и ощутив необычайный прилив энергии, сообщила, что хочет снова пропылесосить детскую. Билл полагал, что в этом нет необходимости, но Энн заупрямилась. Было ясно, что ее не отговорить, и он уехал, а она выкатила пылесос. Билл очень беспокоился за жену и, заскочив домой перед ланчем, увидел ее лежащую на кровати с секундомером в руке – она проверяла дыхание по методу, которому ее научил доктор. Энн отрешенно взглянула на Билла, и он заторопился к ней.

– Началось?

Она спокойно улыбнулась.

– Я просто хотела потренироваться.

Билл вдруг заволновался и отобрал у нее секундомер.

– Не надо было убирать детскую. Но она рассмеялась.

– Что ты нервничаешь? Всему свое время, ты же знаешь.

До родов оставалось четыре дня. Билл отказался от ланча и позвонил доктору, потом передал секретарю, что сегодня его больше не будет в офисе. Но, как ни пытался, заставить Энн поехать в больницу не удалось, хотя доктор сказал, что ждет ее прямо сейчас. Билл боялся оставить ее дома.

Энн слишком хорошо помнила свой первый опыт, когда рожала несколько дней. Сейчас не было причины волноваться, правильное дыхание помогало снимать боль. Билл приготовил ей маленькую чашку супа и сел рядом. Вскоре она встала, немного походила по комнате, а в четыре часа хмуро посмотрела на мужа. Боль заметно усилилась, было трудно даже разговаривать. Энн поняла – началось, и поторопилась в гардеробную переодеться. В ванной на белый мраморный пол отошли воды, боль стала нестерпимой, а схватки участились. Билл запаниковал, а Энн всячески пыталась успокоить мужа. Он стал одевать жену, но тут боль снова скрутила ее.

– Я тебе говорил, не надо было так долго ждать. А что, если это случится прямо здесь? Вдруг ребенок умрет?..

– Все в порядке. – Энн вымученно улыбнулась, и он поцеловал ее в волосы.

Наконец Билл натянул на жену платье, подхватил на руки и понес к машине.

– Мне же надо обуться.

В другой ситуации она рассмеялась бы. Билл вернулся за ее туфлями. Наконец можно было ехать в больницу. Он давил на газ что было сил, едва притормаживая на светофорах. «Ролле» еще никогда не служил «скорой помощью», но сейчас это было неважно. Энн стонала, вскрикивала от боли и утверждала, что уже чувствует головку… Сестра помогла ей выбраться из машины и позвонила доктору. В родильное отделение они уже не успевали; Энн кричала во весь голос.

– Я чувствую головку… О Боже!.. Билл!.. Словно огромный мяч рвал ее тело на части, и она в ужасе смотрела на мужа. Он не видел, как рождался его первый ребенок, и едва ли был готов к этому сейчас. Было невыносимо смотреть, как мучается Энн, но сестра сказала, что уже поздно давать обезболивающее. Билл вспомнил, как все ужасно было в прошлый раз – не дай Бог это повторится. Энн устроили на кушетке, и сестра велела ему держать ее за плечи.

– Ты можешь тужиться, Энн? – Сестра говорила с ней словно давняя подружка. – Давай… Как можно сильнее.

Лицо Энн покраснело, и он почувствовал, как напряглись ее мускулы. Она заплакала.

– Как больно… Я не могу… Не могу… О Боже! Билл… Больно…

Появился доктор в шапочке, халате и перчатках. Он быстро взял инструмент и помог Энн. Ребенок родился в задней комнате больницы, прямо при пораженном отце.

Младенец сперва был синим, но через секунду побагровел и сердито заплакал, а Энн радостно засмеялась. Билл покрыл поцелуями ее лицо, руки, повторяя, что она самая замечательная на свете.

– Он такой красивый!.. Такой красивый!.. – Энн повторяла это снова и снова, глядя то на ребенка, то на Билла.

Чуть позже она крепко прижимала к груди младенца, завернутого в слишком большое для него одеяльце. Она не видела своего первого ребенка, толком не рассмотрела и этого, но уверяла, что он похож на Билла. Когда ее везли в отдельную палату родильного отделения, Билл гордо вышагивал рядом.