Семейный альбом

– Не знаю. – Вард снова зарылся лицом в ее колени, но она мягко приподняла его голову.

– Давай выясним вместе. Вместе, мой родной. Нам предстоит вместе прыгать с парашютом.

– Ты думаешь, мы выкарабкаемся?

– Наверняка. – Фэй постаралась твердо произнести это слово, оставив сомнения при себе.

Стало чуть-чуть полегче. Пару раз, в ожидании очередного ящика шампанского, Вард чуть было не покончил с собой и теперь понял, насколько он слаб. В одиночку ему не справиться, правда, и с ней немногим легче.

Фэй заставила его встретиться с поверенными. Доктор не велел ей выходить, но она уже ни на что не обращала внимания. Пятый ребенок – не первый. Сейчас важнее не позволить Варду увернуться.

В этом отношении Фэй была безжалостна. Беде в лицо смотреть надо вместе. И они так и сделали. По словам поверенных, долг Тэйеров составлял три с половиной миллиона долларов. Фэй чуть не упала в обморок, узнав сумму, а Вард побелел как смерть. Поверенные объяснили, что следует все продать, и тогда, может быть, останется немного денег, которые можно во что-то вложить, но жить с прежним размахом больше не придется. Тут Билл Джентри многозначительно взглянул на Варда. Кому-то из них надо искать работу. Они осведомились, не собирается ли Фэй вернуться к старой карьере. Но после ее последнего фильма прошло семь лет, и ею давно никто не интересовался. Газеты о ней больше не писали, фоторепортеры гонялись за другими звездами. В тридцать два года Фэй едва ли сможет сниматься, даже если захочет. У нее, правда, была одна идея, но как ее реализовать, пока непонятно.

– Что насчет верфей? – Ее вопрос прозвучал резко, а Вард обрадовался, что спрашивать пришлось не ему. Все это было крайне неприятно и отчаянно хотелось выпить. Поверенные твердо стояли на своем.

– Вы должны признать банкротство.

– А дом? Сколько мы можем за него выручить?

– Если он кому-то понравится – примерно полмиллиона, а реально и того меньше.

– Хорошо. Начало положено… У нас еще есть дом в Палм Спрингс.

Фэй вынула из сумочки список. Накануне вечером, когда Вард пошел спать, она внесла в него абсолютно все, что у них было, даже собаку, и подсчитала, что, если им повезет, наберется пять миллионов долларов, а уж четыре наверняка.

– А потом что? – Вард горько посмотрел на нее. – Завернем детей в ковры и пойдем просить милостыню? Мы должны где-то жить, Фэй, нам нужны слуги, одежда, машины.

Она покачала головой.

– Не машины. Машина. И если мы не сможем себе ее позволить, то будем ездить на автобусе.

Выражение его лица испугало ее. Сможет ли Вард пережить перемены? Но выбора нет, и она поможет ему. Единственное, чего не хотела Фэй, – бросать его.

После двух часов беседы поверенные встали, пожали им руки. Вард был мрачнее тучи. Казалось, он постарел на десять лет, и по дороге домой чуть не плакал за рулем «дюзенберга», понимая, что, возможно, в этой машине они сдут в последний раз.

Они вошли в дом, няня с ребенком на руках уже поджидала Фэй. У маленькой Энн поднялась температура. Няня была уверена, что девочка заразилась от Вэл, и очень беспокоилась. Фэй рассеянно подошла к телефону, чтобы вызвать доктора, но дочь на руки не взяла. Позже няня снова предложила подержать крошку, но хозяйка отмахнулась и хмуро ответила:

– Мне некогда. Потом.

Фэй никогда не отличалась грубостью, но сейчас голова была забита другим. Мысли о будущем лишили ее сил. Придется все делать самой – Вард совсем расклеился и был благодарен жене за то, что она так энергично взялась за дело. Фэй обзвонила всех городских агентов, дала объявление о продаже дома, связалась с поверенными, назначила встречи с дилерами по продаже антиквариата и стала составлять списки тех вещей, которые можно было сохранить. Вард хмуро качал головой: столь бурная деятельность жены действовала ему на нервы.

Фэй подняла на него глаза.

– Что ты собираешься делать сегодня?

– Поеду в клуб, на ланч.

Да, вот чем еще следует заняться – членством во всех его клубах. Но пока она просто молча кивнула, и Вард вышел. В шесть вечера он явился в самом радужном настроении – весь день играл в трик-трак и у кого-то из друзей выиграл девятьсот долларов. А если бы он проиграл, подумала Фэй, но, ничего не сказав, тихо отправилась наверх. Она не хотела видеть, как пьяный муж играет с дочерьми. Предстояло слишком много дел. Завтра она начнет увольнять прислугу… продавать машины… Потом, когда с этим будет покончено, надо продать дом в Палм Спрингс… Глаза туманились слезами, не столько от сожаления, сколько от тяжести, свалившейся на нее. И никуда не денешься. Это как кошмар, как страшный сон. В двадцать четыре часа вся их жизнь рассыпалась в прах, но Фэй не позволяла себе думать об этом, чтобы не закричать в голос. Как странно, еще несколько дней назад ее мысли были совсем иными, ожидание ребенка… очередной шикарный подарок мужа… Они мечтали несколько недель провести в Палм Спрингс, а теперь все кончилось… Навсегда… Совсем.