Семейный альбом

– Ванесса, проследи за Энн.

– Я хотела кое-что посмотреть, – сказала Энн и замолчала. Но она добилась своего, увидев, наконец, в гараже Кларков подарок Лаю в связи с окончанием школы – красивый маленький красный «мустанг». Она молча порадовалась за брата и так больше ничего и не сказала за всю дорогу до школы, ведь родители наверняка хотели, чтобы это было сюрпризом для всех. Когда они приехали, Энн прошла за всеми в аудиторию и села в заднем ряду. Это был самый счастливый день в ее жизни. И… и один из самых печальных.

Энн знала, что Лайонел к концу года переедет в студенческое общежитие при Калифорнийском университете, в комнату, которую будет делить с друзьями. Мать считала, что он еще слишком юн, но отец уверял, что это ему полезно. Фэй понимала, почему муж так говорит: он ревновал ее к сыну – Лай был очень близок с матерью. А Энн даже не могла себе представить, как будет жить без него. Лай единственный, с кем она могла говорить, только он заботился о ней, готовил ей завтраки в школу, делал те бутерброды, какие она любила, – не с сухой копченой колбасой или заплесневелым сыром, как Ванесса и Валери, нет, он готовил сэндвичи с яичным салатом, ростбифом, цыпленком или индейкой. На ночь подтыкал одеяло, когда родителей не было дома, приносил ее любимые книги, говорил с ней допоздна вечерами и объяснял задачи по математике. Лай – ее лучший друг, он был для нее даже больше матерью и отцом, чем настоящие… Вдруг брат появился на сцене в белой шапочке с квадратным верхом и с белой розой в петлице. Энн заплакала. Это было почти так же, как если бы он женился… Во всяком случае, так же ужасно… Казалось, обвенчался с новой жизнью. И очень скоро оставит свою сестру.

Грег смотрел на брата с завистью, страстно желая, чтобы и у него был такой же выпускной. В первые годы учебы его оценки были неважными, но он обещал отцу на следующий год подтянуться… Если повезет, он поступит в колледж, хотя Грег еще не думал об этом всерьез. Университет казался ему скучным заведением, он пошел бы в высшее техническое училище в штате Джорджия, где стал бы футбольной звездой, или, как советовал отец, куда-то вроде Йеля. Это устроило бы его, если бы он, конечно, поступил. Там бы он тоже играл в футбол… Грег буквально истекал слюной при одной мысли о спорте… и о девочках…

Валери наблюдала за мальчиком, сидящим в третьем ряду. Несколько недель назад Лайонел приводил его к ним домой. Это был самый симпатичный парень из всех, кого она когда-либо видела: черноглазый, высокий, с гладкими, черными как смоль волосами, с чистой кожей, а танцевал – мечта! Он ходил с одной дурой из старших классов, но она, Валери, гораздо красивее, и если бы удалось перекинуться с ним хотя бы словом… Лай, конечно, здесь не помощник. Он вообще ни с кем ее не знакомил.

А потом появился Джон Уэлс, лучший друг Грега, – симпатичный, но очень уж робкий: парень всегда краснел, когда Вэл заговаривала с ним. Он тоже собирался поступать в университет. Хорошо бы подцепить студента из университета… Сейчас она встречалась с тремя одноклассниками, но все они идиоты – им лишь бы пощупать ее за грудь. Нет, Вэл должна сохранить себя для такого парня, как в третьем ряду…

Ванесса наблюдала за сестрой и практически читала ее мысли. Она слишком хорошо ее знала и всегда чувствовала, кто из мальчишек ей нравится. Больно видеть, как она сходит по ним с ума. Сестра стала такой с седьмого класса. Ванессе тоже нравились мальчики, но больше ее интересовали стихи, собственные сочинения и книги. Мальчики, конечно, дело хорошее, но ей никто особенно не нравился. Ванесса иногда думала, а не прошла ли уже Вэл через все, и надеялась, что еще нет, иначе жизнь сестры была бы разрушена. Конечно, есть таблетки… Но их нельзя принимать до восемнадцати лет или пока не обручена. Раньше их просто не добыть. Говорили, что одна девчонка из младших классов достала такие таблетки, соврав, что ей уже двадцать один. Но сама Ванесса не могла представить себе подобное.

Если бы Фэй могла читать мысли дочери, ей стало бы легче. Она тоже беспокоилась за всех них, но сейчас не думала ни о Греге, ни об Энн, ни о близняшках. Она сосредоточилась на старшем сыне, таком красивом, высоком, певшем школьный гимн с дипломом в руке, а солнце заливало просторный зал. Фэй смотрела на него, понимая, что такой миг не повторится, никогда больше сын не будет столь юным и чистым, перед ним открывается самостоятельная жизнь. Ей столько хотелось ему пожелать; по щекам текли слезы, и Вард молча протянул ей носовой платок. Она посмотрела на него со слабой улыбкой. Как они все ей дороги… особенно Вард… и этот мальчик, которого так хотелось защитить от всех невзгод, разочарований и сожалений…