Включить. Выключить

Глава 13

Пятница, 24 декабря 1965 г.

— Не было заботы! — вздохнула Дездемона и брезгливо принюхалась. — Опять проклятая канализация засорилась.

Минуту она размышляла, стоит ли стучать в дверь домовладельца, но передумала. Его и без того злило постоянное присутствие полиции, он уже намекал, что Дездемоне стоит подыскать себе новое жилье. С засорившейся канализацией она могла примириться, с новым конфликтом — вряд ли.

Дездемона отперла дверь, вышла из комнаты, и вонь фекалий ударила ей в нос. Но она уже не обращала на это внимания. Она не видела ничего, кроме почерневшего, застывшего лица Чарли — полицейского, который обычно дежурил у ее квартиры ночью по четвергам. Он лежал так, будто отчаянно отбивался, ноги и руки были раскинуты, а лицо, лицо… Опухшее, с торчащим языком и выпученными глазами. Дездемоне хотелось завизжать, но так поступила бы самая обычная женщина, а Дездемона потратила полжизни, доказывая, что ничем не уступит мужчине. Схватившись за дверные косяки, она заставила себя устоять на месте, чтобы в ногах прошла дрожь. Слезы навернулись на глаза и потекли по щекам. О, Чарли! Однажды он признался ей, что извелся от скуки, и попросил что-нибудь почитать. Он уже перечитал все детективы, какие были в окружной библиотеке. Но Дездемона могла предложить ему только Агату Кристи, которую Чарли и не понимал, и не любил.

И вот чем все кончилось. Дездемона отцепилась от косяков и повернулась к телефону и вдруг заметила большой лист бумаги, прилепленный к окну, освещавшему верхнюю площадку лестницы. Блестящие черные буквы на ярко-белом фоне, безупречная печать.

• Ты гадюка,
• подлая сука!
• Итальяшке нет дела,
• он не Отелло.
• Тебе не жить,
• жди — и дрожи!

— Кармайн, — спокойно произнесла Дездемона, услышав его голос в трубке. — Вы мне нужны. Чарли мертв. Убит. — Она глубоко вздохнула, набрав побольше воздуха. — Прямо перед моей дверью. Приезжайте, пожалуйста!

— Дверь еще открыта? — так же спокойно спросил он.

— Да.

— Тогда заприте ее, Дездемона, сию же минуту.

Никто из коллег еще не видел, чтобы Кармайн Дельмонико так спешил. Он буквально летел, а Эйб и Кори едва поспевали за его развевающимся пальто и шарфом. Спустя минуту к ним присоединился Патрик О'Доннелл.

— Ого, — сказал дежурный полицейский Ларри Дальо своему подчиненному, — небось опять всплыло какое-нибудь дерьмо.

— В такую холодину — вряд ли, — заметил тот. — Примерзло.

— Его удавили фортепианной струной, — сообщил Патрик. — Бедолага. Пытался отбиваться, но рефлекторно. Удавку накинули ему на шею и затянули петлю, прежде чем он успел опомниться.

— Петлю? — переспросил Кармайн, отвлекшись от поэтического послания.

— Я такое впервые вижу. На одном конце струны петля, на другом — деревянная рукоятка. Суешь рукоятку в петлю, отступаешь на шаг — и тяни себе что есть мочи. Чарли до него даже дотянуться не мог.

— Значит, к нему подкрались совершенно незаметно… Ты сюда взгляни, Патси! Наклеено ровненько, прямо посередине оконного стекла — как он ухитрился его сюда прилепить?

Патрик присмотрелся и ахнул.

— Пол объяснит, когда снимет. — Кармайн распрямил плечи. — Пора стучаться к ней.

— Как она держалась во время разговора?

— Во всяком случае, язык не заплетался. — Он постучал и громко произнес: — Дездемона, это Кармайн! Откройте.

Ее лицо было белым и осунувшимся, руки тряслись, но она пыталась держаться. А у Кармайна не нашлось даже предлога, чтобы притянуть ее к себе и попытаться утешить.

— Опять отвлекающий маневр, — сказала она.

— Да, только он повысил ставки. У вас есть что-нибудь выпить?

— Чай. Я же англичанка, мы коньяком не увлекаемся. Предпочитаем чай. Я завариваю по старинке — листовой, не из пакетиков. Знаете, Холломен — вполне цивилизованный город. Здесь в чайном магазине можно купить все, что угодно. — Она провела гостя в кухню. — Я заварила его, когда услышала сирены.

Никаких кружек: чашечки и блюдца, хрупкие, расписанные вручную. Заварочный чайник накрыт куклой-теплушкой в пестром наряде. Носик и ручка торчали в разные стороны из-под стеганой пышной юбки с оборочками. Молоко, сахар, даже печенье. Возможно, скрупулезное внимание к домашним мелочам дает ей силу. Помогает владеть собой.