— Маловероятно, — ответил он. — Обстоятельства должны быть иными. — Он улыбнулся. — И мы будем за ней присматривать.
Я кивнул.
— Хорошо.
На самом деле его слова меня не убедили, но отвлекли меня на какое-то время от этой проблемы. Оглядевшись вокруг, я сказал ему, что он, должно быть, хороший садовник.
Он улыбнулся.
— Здесь, конечно, есть садовники, — сказал он. — Но не для ухода за садами. Эти сады не нуждаются в уходе.
— Правда? — Я был опять поражен.
— Влаги здесь в избытке, — объяснил он. — Нет избытка тепла и холода, нет бурь и ветров, снега или изморози. Не бывает беспорядочного роста.
— Что — даже и траву косить не надо? — изумился я, припоминая наши лужайки в Хидден-Хиллз и то, как часто Ричарду, а потом и Йену приходилось их косить.
— Она никогда не вырастает выше этого, — сказал Альберт.
— Ты говоришь, здесь не бывает бурь, — продолжал я, заставляя себя сосредоточиться на других вещах, помимо моей тревоги за Энн. — Не бывает снега и изморози. А как же быть людям, которые любят снег? Для них это место не станет раем. А как насчет осенних красок? Я их люблю. Энн тоже.
— Есть места, где ты можешь это увидеть, — сказал он. — У нас есть все времена года в своих определенных местах.
Я спросил о потоках энергии, которые ощущал исходящими от ствола дерева, травинки, цветов и воды.
— Здесь все излучает благотворную энергию, — подтвердил он.
Вид Кэти, сидящей подле меня с довольным видом, заставил меня улыбнуться и опуститься на колени, чтобы снова ее приласкать.
— Так она здесь с тобой? — спросил я. Альберт с улыбкой кивнул.
Я уже собирался сказать о том, как Энн скучала по собаке, но сдержался. Кэти была ее неразлучной спутницей. Она обожала Энн.
— Но ты еще не видел моего дома, — заметил Альберт.
Я встал и, пока мы брели к дому, высказался по поводу отсутствия окон и двери.
— Они не нужны, — пожал он плечами, — Никто не войдет без приглашения, хотя каждому я буду рад.
— Все живут в подобных домах?
— Живут так, как привыкли на Земле, — ответил он. — Или так, как им хотелось бы жить. Ты ведь знаешь, что у меня никогда не было такого дома, хотя я всегда о нем мечтал.
— Мы с Энн тоже.
— Тогда у тебя будет такой.
— Мы его построим? — спросил я.
— Не с помощью инструментов, — улыбнулся Альберт. — Я построил этот дом с помощью своей жизни. — Он указал на него рукой. — Он был не таким, когда я только что прибыл, — продолжал он. — Как и иные уголки моего сознания, комнаты дома не отличались привлекательностью. Некоторые были темными и грязными, с затхлым воздухом. А в саду, среди цветов и кустарников, попадались сорняки, произраставшие в моей жизни.
— На реконструкцию потребовалось время, — сказал он, улыбаясь при воспоминании. — Пришлось пересмотреть образ дома — то есть собственный образ, — штрих за штрихом. Часть стены здесь, пол — там, дверной проем, отделка.
— Как же ты это сделал? — спросил я.
— С помощью сознания, — ответил он.
— Каждого вновь прибывшего человека ожидает дом?
— Нет, большинство строят свои дома позже, — сказал он. — Им помогают, разумеется.
— Помогают?
— Есть строительные организации. Группы искушенных в строительстве людей.
— В строительстве с помощью сознания?
— Всегда с помощью сознания, — подтвердил он. — Все начинается с мысли.
Я остановился и поднял глаза на дом, возвышавшийся над нами.
— Он такой… земной, — в изумлении промолвил я.
Он с улыбкой кивнул.
— Мы не настолько далеки от воспоминаний о Земле, чтобы желать чересчур нового в строительстве жилищ. — Он сделал приглашающий жест. — Входи, Крис.
Мы вошли в дом Альберта.
МЫСЛИ ВПОЛНЕ РЕАЛЬНЫ
Мое первое впечатление, когда я вошел, — абсолютная реальность.
Огромная комната, облицованная панелями и обставленная с безукоризненным вкусом, была наполнена светом.
— Нам не надо беспокоиться о том, чтобы «поймать» утреннее или вечернее солнце, — объяснил мне Альберт. — Все комнаты в любое время получают одинаковое количество света.
Я оглядел комнату. «Камина нет», — подумал я. Но казалось, он был предусмотрен.
— Я мог бы поставить камин, если б захотел, — тут же сказал Альберт, словно я озвучил свою мысль. — Некоторые люди это делают.
Я улыбнулся легкости, с которой он прочитал мои мысли. «У нас будет камин», — подумал я. Как те два камина из плитняка, бывшие в нашем доме и служившие в основном для уюта. Тепла от них было немного. Но мы с Энн больше всего на свете любили лежать перед камином с потрескивающими дровами и слушать музыку.