Куда приводят мечты

Существует много такого, что может облегчить наступление смерти. Воздействие на определенные нервные центры. Определенные звуки. Особое освещение. Тихое распевание специальных мантр, сжигание особых благовоний. Все это направлено на то, чтобы умирающий мог сконцентрироваться на своем уходе.

И самое важное, в течение трех дней после смерти следует кремировать останки.

Я рассказал Альберту о своем теле на кладбище, о том ужасающем мгновении, когда его увидел.

— Она не хотела, чтобы тебя сжигали, — сказал он, — она тебя так любит и хочет, чтобы ты был рядом, чтобы можно было тебя навещать и разговаривать с тобой. Это вполне понятно, но заслуживает сожаления, поскольку там — вовсе не ты.

— Что такое есть в кремации, чего нет в погребении?

— Сжигание освобождает усопшего от связи, удерживающей его вблизи физического тела, — ответил он. — Кроме того, в экстремальных случаях, когда шнур трудно оторвать даже после смерти, огонь моментально его отсекает. А после того как сброшена астральная оболочка, она не разлагается медленно рядом с телом, над которым парит, а быстро уничтожается в пламени.

— Эта упомянутая тобой связь, — продолжал я расспрашивать. — Ведь именно она принудила меня пытаться увидеть собственное тело?

Он кивнул.

— Людям нелегко забыть свои тела. У них сохраняется желание увидеть то, что они когда-то считали собой. Это желание может превратиться в манию. Вот почему кремация очень важна.

Пока он говорил, я думал о том, почему увеличивается моя растерянность. Почему я продолжал связывать все его высказывания со своими тревожными мыслями об Энн? Чего я боялся? Альберт все время уверял меня, что мы снова будем вместе. Почему я не мог допустить этого?

Я снова подумал о своем пугающем сне. Альберт назвал его «символическим переносом». В этом был смысл, но сон меня по-прежнему тревожил. Теперь меня беспокоила каждая мысль об Энн, и даже счастливые воспоминания почему-то отошли в тень.

СНОВА ТЕРЯЮ ЭНН

Альберт неожиданно сказал:

— Крис, мне придется тебя ненадолго оставить. Надо кое-что сделать.

Я смутился.

— Извини. Мне не приходило в голову, что я отнимаю у тебя время, необходимое для другого.

— Вовсе нет. — Он похлопал меня по спине. — Я пришлю кого-нибудь, чтобы тебя сопровождали. А пока будешь ждать — ты спрашивал про воду, — возьми меня за руку.

Я сделал так, как он велел.

— Закрой глаза, — сказал Альберт, взяв Кэти на руки.

В тот же миг я ощутил стремительное движение. Но оно кончилось так быстро, что могло мне лишь померещиться.

— Теперь можешь посмотреть, — сказал Альберт. Когда я открыл глаза, у меня перехватило дыхание.

Мы стояли на берегу великолепного озера, окаймленного лесом. Я с изумлением смотрел на его просторы. Поверхность воды была спокойной, лишь иногда на ней появлялась небольшая рябь, играющая на свету всеми цветами радуги. Вода поражала своей кристальной чистотой.

— Никогда не видел столь красивого озера, — признался я.

— Я подумал, оно тебе понравится, — сказал Альберт, опуская Кэти на землю. — Увидимся позже в моем доме. — Он стиснул мою руку. — Отдыхай, — добавил он.

Я успел лишь моргнуть, и Альберт исчез. Так просто. Ни вспышки света, никакого признака исчезновения. В одно мгновение он был здесь, а в следующее его не было. Я посмотрел на Кэти. Она не выказала никакого удивления.

Я обернулся и посмотрел на озеро.

— Оно напоминает мне озеро Эроухэд, — сказал я Кэти. — Помнишь, у нас там был загородный дом? — Она помахала хвостом. — Было мило, но здесь намного лучше.

Там сквозь зелень деревьев проглядывала пожухлая листва, линию берега портили какие-то развалины и над поверхностью озера по временам клубился туман.

Это озеро было совершенством, как и воздух и лес. Я подумал, что Энн здесь понравилось бы.

Меня тревожило, что даже в окружении подобной красоты я не в силах забыть ее душевные страдания. Почему мне никак не избавиться от этой тревоги? Альберт все время повторял, что я должен это сделать. Почему, в таком случае, тревога меня не покидала?

Я сел рядом с Кэти и погладил ее по голове.

— Что со мной творится, Кэти? — спросил я.

Мы посмотрели друг другу в глаза. Она действительно меня понимала — сомнений не оставалось. Я почти ощущал исходящую от нее волну сочувствия.

Собака лежала возле меня, а я пытался прогнать из души печаль, вспоминая о временах, проведенных на озере Эроухэд. Мы, бывало, ездили туда с детьми по выходным и на целый месяц летом. В то время я успешно работал на телевидении, и помимо загородного дома нам принадлежал катер, стоявший на пристани в Норт-Шоре.