— Вы уйдете наконец? — выкрикнула она.
Я медленно отступал назад, наблюдая за Джинджер. Когда она улеглась на пол в напряженной позе, я остановился. Оглянувшись, я увидел, что стою около банкетки перед фортепиано. Попятившись назад, я медленно на нее опустился, не сводя взгляда с собаки.
— Мне нужен Крис, — рыдая, пробормотала Энн. Я уставился на нее, чувствуя себя совершенно беспомощным.
— Я хочу, чтобы он вернулся. Он нужен мне, — молвила она. — Где он? О Господи, где он?
Я судорожно сглотнул. В горле пересохло; было больно. Рука болела от укуса. Возможно, я снова был живым. Этот уровень невероятно близок к жизни. И все же страшно далек — присутствуют лишь мучительные ощущения, никаких положительных эмоций.
— Расскажите мне о нем, — услышал я собственный голос.
Не знаю, зачем я это сказал. Теперь мне приходилось напрягаться. С каждым проходящим мгновением следующее усилие давалось с трудом.
Она продолжала рыдать.
— Как он выглядел? — спросил я.
И снова я понимал, что затеваю. Не знал только, получится ли. С чего бы вдруг? Раньше не получалось.
И все-таки я продолжал.
— Он был высоким? — спросил я.
Она судорожно вздохнула, вытирая слезы со щек.
— Да?
Она порывисто кивнула.
— Таким же, как я? — спросил я.
Она не ответила. Послышалось судорожное рыдание.
— У меня рост шесть футов два дюйма. Он был таким же?
— Выше.
Она сжала губы.
Я проигнорировал ее реакцию.
— Какого цвета у него были волосы? — спросил я.
Она потерла глаза.
— Какого цвета?
— Уходите, — пробурчала она.
— Я лишь пытаюсь помочь.
— Мне нельзя помочь.
Сквозь стиснутые зубы.
— Помочь можно всякому, — возразил я. Она равнодушно посмотрела на меня.
— Если человек попросит, — добавил я.
Она опустила глаза. Дошло ли хоть в какой-то степени до ее сознания значение моих слов? Я задал следующий вопрос.
— Он был светловолосым? Она коротко кивнула.
— Как я?
Она вновь стиснула зубы.
— Нет.
Я поборол сильное желание оставить свои попытки, встать, выйти из дома, вернуться в Страну вечного лета и выждать. Все это казалось совершенно безнадежным.
— Чем он занимался? — спросил я.
Она не открывала глаз. Из-под сжатых век лились слезы и скатывались по бледным щекам.
— Я слышал, он писал для телевидения. Она что-то пробормотала.
— Это правда?
— Да.
Снова сквозь стиснутые зубы.
— Я тоже пишу для телевидения, — сообщил я. Мне казалось невероятным, что она не видит связи.
Ведь все так очевидно. Но она этого не видела. Во всей полноте раскрылся передо мной смысл фразы: «Слеп лишь тот, кто не желает видеть».
Мне хотелось уйти. Но я не мог ее оставить.
— У него были зеленые глаза? — с усилием спросил я.
Она слабо кивнула.
— У меня тоже, — сказал я. Ответа не было.
Я порывисто вздохнул.
— Энн, разве не видишь, кто я такой? — с мольбой произнес я.
Она открыла глаза, и еще на один миг у меня возникло ощущение, что она меня узнала. Я сжался, подавшись к ней.
Но она отвернула лицо, и я вновь содрогнулся. Боже правый, есть ли на небесах или в аду способ до нее достучаться?
Она быстро повернулась ко мне.
— Зачем вы меня мучаете? — жалобно спросила она.
— Пытаюсь объяснить вам, кто я такой.
Я ждал от нее неизбежного вопроса: «Кто вы такой?» Но вопроса так и не последовало. Вместо этого она рухнула обратно на диван, закрыв глаза и медленно покачивая головой из стороны в сторону.
— У меня ничего нет, — сказала она. Непонятно было, разговаривает ли она с собой или со мной. — Муж умер. Дети выросли. Я совершенно одна. Всеми покинута. Будь у меня смелость, я бы с собой покончила.
Ее слова меня ужаснули. Совершить самоубийство и оказаться в месте, настолько жутком, что это заставило ее помыслить о самоубийстве. Искаженное, неумолимое отражение внутри отражения.
— Я чувствую себя такой осоловелой, — сказала она. — Такой усталой и осоловелой. С трудом передвигаю ноги. Сплю и сплю, а просыпаюсь всегда изможденной. Чувствую внутри пустоту. Опустошенность.
Мне вспомнились слова Альберта, и это было мучительно. «Вот что происходит с самоубийцей, — говорил он. — Ему кажется, что его выдолбили изнутри. Поскольку его физическое тело преждевременно исчезает, пустоту заполняет эфирное тело. Но это эфирное тело дает ощущение пустой скорлупы в течение всего времени, пока должно было существовать физическое тело».