Почтамт

Назавтра он подошел ко мне в перерыве на кофе.

– Все, Чинаски, я выяснил.

– Ну?

– В 1912 году, когда построили это здание…

– В 1912-м? Так это ж почти полвека назад! Не мудрено, что дом – вылитый кайзеровский бордель!

– Ладно, хватит. Итак, в 1912 году, когда его построили, в контракте было указано определенное количество питьевых фонтанчиков. При проверке же почтамт обнаружил, что их установили в два раза больше, чем полагалось по первоначальному контракту.

– Так, ладно, – сказал я, – а какой вред может быть от того, что их в два раза больше? Служащие ведь не пьют больше воды.

– Правильно. Но питьевые фонтанчики случайно немного выпирают. И мешают проходу.

– И?

– Хорошо. Предположим, служащий, у которого есть ловкий адвокат, стукнется о питьевой фонтанчик? Скажем, его прижмет к фонтанчику тележкой с тяжелыми мешками журналов?

– Теперь понимаю. Фонтанчика там быть не должно. Почтамт оштрафуют за халатность.

– Точно!

– Хорошо. Спасибо, Паркер.

– К вашим услугам.

Если даже он это сочинил, то история почти стоила 312 долларов, черт возьми.

В Плэйбое я видал истории и похуже.

5

Я обнаружил, что единственный способ не отрубиться и не загреметь в ящик – время от времени вставать и ходить гулять.

Фаццио, в то время – надзиратель участка, как-то увидел меня на пути к одной из редких поилок.

– Слушай, Чинаски, каждый раз, когда я вижу тебя, ты прогуливаешься!

– Это ерунда, – ответил я, – каждый раз, когда я тебя вижу, ты тоже прогуливаешься.

– Но это входит в мои обязанности. Гулять – часть моей работы. Я вынужден это делать.

– Послушай, – сказал я, – это входит и в мои обязанности. Я вынужден это делать. Если я посижу на табуретке чуть-чуть дольше, то вскочу на вот этот жестяной ящик и начну бегать кругами, насвистывая жопой Дикси, а Маменькины Детки Любят Рассыпчатый Хлеб – ротовым отверстием.

– Ладно, Чинаски, забудем.

6

Однажды вечером я огибал угол после того, как прокрался в кафетерий за пачкой сигарет. А навстречу – знакомая физиономия.

Это был Том Мото! Парень, с которым мы вместе вкалывали при Булыжнике!

– Мото, ебал ты старая! – сказал я.

– Хэнк! – ответил он.

Мы пожали руки.

– Эй, а я о тебе вспоминал! В этом месяце Джонстон на пенсию выходит. Мы тут собрались ему отходную устроить. Знаешь, он же всегда любил рыбу ловить. Мы собираемся взять его на рыбалку на лодке. Может, ты тоже захочешь поехать и его за борт скинуть, утопить. У нас хорошее глубокое озеро есть.

– Да нет, блядь, я даже смотреть на него не хочу.

– Но ты же приглашен.

Мото ухмылялся от сраки до бровей. Тут я бросил взгляд на его рубашку: значок надзирателя.

– Неужели, Том?

– Хэнк, у меня четверо детей. Я им нужен, чтобы хлеб с маслом есть.

– Ладно, Том, – ответил я.

И отошел прочь.

7

Не знаю, как это с людьми происходит. Я тоже платил алименты, мне нужно было пить, платить за квартиру, покупать ботинки, носки, всю эту хрень. Как и любому другому, мне необходима старая машина, необходимо чем-то питаться, необходимы маленькие неощутимые вещи.

Вроде женщин.

Или дня на скачках.

Когда вс на крючке и нет ни просвета, об этом даже не думаешь.

Я оставил машину напротив Федерального Здания и стоял ждал зеленого. Потом перешел через дорогу. Пропихнулся сквозь вертушку. Меня тянуло, как кусок железа магнитом. Я ничего не мог с собой поделать.

Я поднялся на второй этаж. Открыл дверь – они были на месте. Клерки Федерального Здания. Я заметил одну девушку – бедняжка, всего одна рука. Она будет сидеть здесь вечно. Все равно, что быть старым алкашом, вроде меня. Что ж, как говорят парни, нужно ведь где-то работать. Вот и принимают все как есть.

Такова мудрость раба.

Подошла молодая черная девчонка. Хорошо одетая и довольная своей окружающей средой. Я был за нее счастлив. Сам бы я рехнулся от такой работы.

– Да? – спросила она.

– Я почтовый клерк, – ответил я, – и хочу уволиться.

Она засунула руку под стойку и вытащила пачку бумаг.

– Все это?

Она улыбнулась:

– Вам ведь это под силу, правда?

– Не волнуйтесь, – ответил я, – под силу.

8

Для того, чтобы выбраться оттуда, нужно было заполнять больше бумаг, чем для того, чтоб устроиться.

Первая страница, выданная мне, была размноженным обращением городского почтмейстера.