Бумажная луна

— Устал? — Дженис едва удалось скрыть свое удивление.

— Устал оберегать своих братьев от тирании отца. Устал оберегать свою мать от правды. Устал бороться с отцом, устал жить по его подсказке, теряя самоуважение. Мне надо было усилить борьбу, когда я узнал об этих сдаваемых внаем домах. Надо было порвать с корпорацией Маллони, когда я понял, что мне не остановить отца. Я сожалею, что взвалил все проблемы на Дэниела, но в то время он, казалось, был больше меня готов за них взяться.

— И он хотел этого, — заметила Дженис. — Он с радостью обрел семью, которой никогда не знал. То, что тебе казалось наказанием, для него было счастьем. Тебе не стоит корить себя за то, что ты бросил свою семью на Дэниела.

Дженис познакомилась с Дэниелом всего за несколько месяцев до своего отъезда из Катлервиля. Дэниел быстро сходился с людьми, и они сразу подружились. Возможно, брату Питера повезло, что он рос подкидышем вдали от отчего дома и не знал безжалостного каблука Артемиса Маллони.

Питер натянуто улыбнулся:

— Как бы то ни было, но Дэниел определенно держит в узде нашего папочку. Каждый раз, когда старик хочет сделать что-нибудь наперекор благородным принципам Дэниела, тот грозится разоблачить его в газете. А уволить его старик не может: мальчики слишком юны, и у них нет опыта Дэниела, а сам отец уже не обходится без инвалидной коляски. Так что ему приходится терпеть Дэниела. Хотелось бы мне когда-нибудь вернуться туда и посмотреть, как они живут.

Дженис заметила нитку, вылезшую из ее юбки.

— В этом одна из причин, по которым нам с тобой никогда не стать подходящей парой. Я не смогу вернуться с тобой.

Камешек Питера с шумом плюхнулся в воду. Мальчики стали смеяться над его неудачей, но он не слышал их насмешек, удивленно глядя на женщину, сидевшую рядом.

— Почему, черт возьми?

Дженис оборвала нитку и стала накручивать ее на палец.

— Мне удалось вырасти из трущобной нищенки до учительницы, но стать дамой высшего света? Вряд ли я смогу. Мои родители вышли из уважаемых, но бедных семей. Они учили нас хорошим манерам, правильной речи и всему такому, но мы никогда не вращались в кругах, к которым принадлежит твое семейство. Если бы мы с тобой встретились в Катлервиле, ты бы даже не взглянул на меня.

«Наверное, это правда, — подумал Питер, — но в Катлервиле меня бы и не посадили в тюрьму, обвинив в поджоге. Огайо — не Техас, там совсем другие порядки». Питер поднял горсть камней и начал один за другим кидать их в речку, причем каждый следующий прыгал по воде чаще предыдущего.

— Раз ты так считаешь, мы не поедем в Огайо, — заявил он после долгого размышления. — Меня уже ничто не связывает с теми местами.

— Не говори глупостей! У тебя там семья! — решительно возразила Дженис.

— У тебя тоже. — Он взглянул на нее. — И я точно так же придусь в ней не ко двору.

Что ж, в этом он, безусловно, прав. Брат Дженис, наверное, попытается его удавить, а сестра плюнет ему в лицо. При мысли об этом Дженис горько усмехнулась.

Но Питер не заметил ее усмешки, потому что в этот самый момент младший Монтейн умудрился свалиться в воду. И Дженис, и Питер тут же вскочили и помчались навстречу новому несчастью, забыв про то, какие они несовместимо разные. Мануэль без труда выудил мальчика из воды, но Дженис объявила, что пора собираться домой.

Лодка еще не отчалила от берега, а двое младших детей уже спали, положив головы ей на колени. Дженис гладила их по волосам, привалившись спиной к борту лодки. Впервые за долгое время она чувствовала странное удовлетворение. Бетси и мальчики Хардингов хвастались друг перед другом сокровищами, собранными на острове. Дженис с улыбкой смотрела на них.

Бетси даже не знала, что означают слова «высший свет». Пройдет время, и она почти совсем забудет первые пять лет своей полуголодной жизни, но зато будет помнить, как каталась на лошадях с Хардингами, ловила рыбу с Монтейнами и играла в салки с кузенами Бенджамина. Мысль о том, что у каждого из них денег намного больше, чем у Дженис, никогда не приходила в голову этим детям, так же, как и о том, что все они разнятся цветом кожи — кто-то белый, кто-то желтый, а кто-то черный. Так и должно было быть.

Они подплыли к берегу, и Питер с Мануэлем перенесли спящих малышей в фургон. Судя по отсутствию шума, остальных детей тоже разморило. Почти все мальчики решили, что лучше идти домой пешком, чем ехать в фургоне с девчонками, но младшие сели рядом с Беном и потребовали сказку. Дженис устроилась рядом с Питером, с тихой признательностью слушая историю Бена о говорящих кроликах и лисах.