Бумажная луна

Три месяца? Да это целая вечность для пятнадцатилетней девочки! Дженис попыталась рассуждать как взрослая женщина:

— А погода еще продержится? Ты говорил, что зимой там не проехать.

— Если ты накупишь гору мебели, я не гарантирую, что мы успеем всю ее перевезти домой до зимы. Придется какое-то время пожить в домике с голыми стенами, пока я буду потихоньку перетаскивать пожитки, ты не возражаешь?

Ну, это ее беспокоило меньше всего.

— Я хочу только знать, что там у нас будет крыша над головой и еда на столе. Мне много не надо, Питер, но ты бросаешь меня, и остается лишь ждать, не имея возможности самой зарабатывать на жизнь. А я не люблю быть беспомощной.

Питер придвинул свой стул поближе и обнял ее.

— Прости, Дженни. Знаю, я пустил телегу впереди лошади. Мне надо было сначала достать деньги, а уж потом жениться, но я не хотел тебя потерять. Если ты совсем ненадолго доверишься мне, обещаю — потом у нас все пойдет гладко.

Дженис, усмехнувшись, зарылась лицом в его плечо.

— Ты не знаешь жизнь так, как знаю ее я. Ничего никогда не бывает гладко.

Питер провел рукой по ее волосам и начал вынимать из них шпильки. По опыту последних пяти лет он знал, что деньги — это смазка, которая делает жизнь глаже, но у Дженис никогда не было денег, и потому она не верит ему. Он поцеловал ее восхитительное ушко, почувствовав, как она задрожала.

— Мне нравится, когда ты вот так дрожишь, — пробормотал он — Знаешь, я вызову тебя телеграммой сразу, как только появится возможность, потому что вряд ли смогу долго выдержать без тебя в постели. Ты нужна мне сейчас, Дженни. Ты будешь нужна мне каждую ночь. Тебе надо хорошо отдохнуть перед нашей следующей встречей, потому что я не выпущу тебя из-под себя, пока мы оба не останемся без сил.

Слова Питера шокировали Дженис, но не настолько, насколько шокировало то, что делали его пальцы. Прежде чем она успела опомниться, муж расстегнул лиф ее платья и корсет. Дженис задохнулась от волнения, когда теплые пальцы скользнули под корсет и принялись ласкать ей грудь. Все возможные возражения он исключил, накрыв своими губами ее губы.

Питер обещал не спать с другими женщинами, пока они будут в разлуке. Раньше она и подумать не могла, что муж может с кем-то изменить ей. Он — сильный зрелый мужчина, который не привык отказывать себе в женщинах. И все же Дженис легко поверила в то, что Питер будет ее ждать. Он будет слишком занят со своей чертовой горой, и на другое у него просто не останется времени.

Дженис попыталась оттолкнуть его:

— Питер! Мы не можем…

Слова застряли у нее в горле, когда корсет раскрылся и Питер, склонившись, стал целовать ее грудь.

— А по-моему, я уже доказал тебе, что можем. — Он нежно укусил чувствительный сосок. — Не надо больше разыгрывать из себя классную даму, Дженни! Я хочу женщину, которая прячется под этой маской.

Питер взял над ней верх, в этом не было сомнений. Когда он уложил ее на подушки скамьи, Дженис потянулась к пуговицам на его рубашке. Подумать только — она сама его раздевала! Но что делать? Ее пальцам безумно хотелось дотронуться до чего-то более приятного, чем полотно, и когда наконец ладони Дженис легли на его грудь, она удовлетворенно вздохнула.

— А вы хорошая ученица, миссис Маллони, — пробормотал он одобрительно, покусывая ей ушко.

Когда его губы оказались у самой ее груди, Дженис задохнулась от возбуждения.

— Есть еще много разных вещей, которым я обучу тебя зимой, когда нас занесет снегом в горах. — Но сегодня вечером у меня нет времени на утонченные ласки. Радуйся и тому, что мы сейчас не в стогу сена.

Не сказав больше ни слова предупреждения, Питер задрал подол ее платья. Дженис попыталась высвободиться, но он уже развязывал на ней панталоны, и теплый ночной ветерок тронул ее там, где раньше трогали лишь его пальцы.

— Питер, пожалуйста… — Она не закончила своей мольбы, потому что в это время его пальцы прикоснулись к ее телу.

— Что пожалуйста, любовь моя? Скажи мне, что ты хочешь. Ради тебя я горы сверну.

Его голос охрип от желания, и Дженис смутно догадывалась, что сейчас можно просить у него все, что угодно, — он даст ей все. Но в данный момент и она хотела лишь одного, и ее тело молило об этом. Слегка приподняв бедра, она потянулась к пуговицам на его брюках.

Питер, улыбаясь, помог ей.

— Именно это я и хотел услышать. Послушай, если мы с тобой пробудем здесь еще какое-то время, то превратимся в дикарей.