Дилемма Джексона

«Я должен встать, иначе следующая волна убьет меня». Он поднырнул под очередной водяной вал и, вдруг обнаружив, что стоит, потянулся к берегу, выставив вперед руки. Он полз, отчаянно хватаясь за перекатывающиеся камни, и оказался на твердой земле. Но он потерял Рэндалла, да что там говорить, он совершенно забыл о брате! Задыхаясь, ловя воздух ртом, словно выброшенная из воды рыба, глядя в бурлящую пучину грозно вздымающихся волн, Эдвард искал брата. Где он? «Должен ли я вернуться в этот ад и тоже умереть?» Нет, конечно, Рэндалл где-то рядом, тоже выкарабкивается на берег.

Испытывая облегчение оттого, что не нужно больше сражаться со стихией, Эдвард метался по берегу, высматривая брата и крича, но все было тщетно. Он снова грудью бросился навстречу волнам, потерял опору, плыл, захлебывался, молотил усталыми, израненными о камни ногами, отчаянно стараясь держаться на поверхности и, не утонув, вернуться на сушу. Вода заливала глаза. Подплыв назад к берегу, Эдвард встал на колени, потом выпрямился во весь рост, потом волна сбила его, и он оказался на четвереньках, пополз, снова встал и, стоя у самой кромки воды, с отчаянной надеждой вглядывался в море, не переставая звать брата. Минут через двадцать, а может, и больше, он увидел Рэндалла. Волна несла его, он лежал лицом вниз. Эдвард бросился в воду и, воя, рыдая и крича, вытащил обмякшее тело брата на камни. Растерянно пытаясь вспомнить, что нужно делать в подобных случаях, он перевернул Рэндалла на живот и стал ритмично надавливать на спину. Все было бессмысленно и бесполезно. Они были одни на темном пустом берегу, и помощи ждать было не от кого.

Некоторое время спустя полуодетый, что-то бессвязно бормочущий, беспрерывно плачущий и указывающий куда-то вниз, на берег, Эдвард остановил ехавшего по дороге автомобилиста. Потом появились другие люди, прибыла полиция, тело Рэндалла увезли.

Сидя на теплых камнях над идеально спокойной гладью моря, освещенного ярким солнцем, Эдвард плакал. До сегодняшнего дня он ни разу не возвращался на это место. Хижина стояла все там же, море и камни были такими же, как прежде, и то же безлюдье — ни души. Много лет Эдвард не знал, сможет ли когда-нибудь снова приехать сюда. Его так и не простили. Отец его возненавидел. Да и сам Эдвард себя презирал. Все помнили о том несчастном случае, многие жалели его, но никто, разумеется, не касался этой темы. Что заставило его приехать сюда теперь? Эдвард догадывался. Он стал причиной еще одной смерти, смерти Мэриан. Даже если она жива, ее можно считать мертвой. А между двумя этими смертями было и нечто третье, третье безумное, совершенное по глупости деяние, память о котором следует навеки скрыть в темноте.

Глава 5

Мэриан, о которой все так беспокоились и которую повсюду искали, не умерла. Правда, она подумывала о самоубийстве: стоя в метро на платформе, смотрела вниз на блестящие рельсы и всем телом ощущала необузданный прилив вибрирующей энергии, которая в точно рассчитанный момент могла понадобиться, чтобы броситься под поезд. Размышляла она и о том, чтобы утопиться где-нибудь в глухом темном месте возле заброшенных домов, ряды которых тянулись вдоль Темзы. Но Мэриан была хорошей пловчихой, и мощный здоровый инстинкт просто не позволил бы ей утонуть, к тому же о такой медленной смерти ей было страшно думать. К ядам у нее доступа не было. Разумеется, можно было броситься под автобус, но это ненадежно: еще останешься чудовищно искалеченной, но живой. Высоты Мэриан всегда боялась и не могла даже представить себе, как открывает окно и взбирается на подоконник. Все эти мысли были поверхностными, фальшивыми, неосуществимыми — лишь страшные картинки, которыми она отгораживалась от ужасной реальности случившегося, от того, что она сделала и с чем отныне вечно будет вынуждена жить.

Она сидела на кровати в номере маленькой дешевой гостиницы, находившейся в переулке неподалеку от вокзала Юстон. Она вдоволь наплакалась за минувший день, но продолжала плакать и сейчас. Было утро. Накануне, обессилев от переживаний, Мэриан все же заснула и проспала часть ночи. Ей снился счастливый сон, несколько мгновений после пробуждения она его еще помнила. Но теперь весь этот ужас снова навалился на нее, словно некая стальная конструкция, под которой она оказалась погребена. Она потеряла, безответственно и навсегда погубила все, что было хорошего и радостного в ее жизни. Мэриан попыталась унять слезы и прекратить рыдания, которые переросли теперь в монотонное завывание. Накануне кто-то стучал в ее дверь, заглядывал в комнату и спрашивал, не больна ли она. Конечно же, она была больна, но ответила: «Нет, нет, вовсе нет, извините, со мной все в порядке».