Жить дальше

— Надеюсь, мы сможем видеться и в другой обстановке, — ответила она.

— Я тоже. Но все-таки, может быть, нам удастся встретиться в ближайшее время по-настоящему, без детей, без медсестер и не в больничном кафетерии.

Это забавно. Давненько никто не назначал ей свиданий — уже много-много лет. Почему-то при одной мысли об этом она почувствовала себя юной и красивой.

— Я совсем не против. — После несчастного случая Пейдж только один раз была в ресторане — с матерью, сестрой и мужем. Но теперь ее приглашает Тригви, это совсем другое дело! — Ты хочешь, чтобы я сама соорудила ужин или приглашаешь меня?

— Нет, — воскликнул он, — никаких норвежских отбивных и шведских мясных шариков! Никаких сандвичей с арахисовым маслом. Настоящая еда, ресторанная. Что ты думаешь о «Серебряном голубе» в четверг? — Этот ресторан в городке считался романтическим, и к тому же он находился недалеко от дома.

— Замечательно, — сказала она, впервые за эти недели чувствуя себя счастливой. Ему всегда удавалось сделать так, что она ощущала себя женщиной, даже если на ней был старый свитер и потертые джинсы!

— Я заеду за тобой в семь тридцать, идет?

— Отлично. — Она сможет оставить Энди с Джейн или закажет прислугу на пару часов. И тут она искренне и счастливо рассмеялась.

— Чему ты смеешься?

— Я подумала, что это мое первое свидание за семнадцать лет. Я не уверена, что помню, как себя надо при этом вести. Знаешь, я даже волнуюсь.

— Не волнуйся, слушайся меня, я тебе подскажу.

Тут они оба расхохотались, вдруг почувствовав себя молодыми. Потом они немного поговорили о его последней статье, о ее планах на будущее и о домике Торенсенов на озере Тахо. Тригви рассказал о беседе со своим другом, репортером, который производил свое расследование относительно Лоры Хатчинсон. Может быть, ничего и не получится и не прольется новый свет на этот несчастный случай, но все-таки Тригви мучили серьезные подозрения.

— Ладно, увидимся завтра, — сказал он наконец, и его тон был снова таким многозначительным, что, вешая трубку, она удивилась — что он имел в виду? Но на следующее утро он появился в госпитале, держа в руках коробку с едой и букет цветов.

Пейдж в это время помогала физиотерапевту массировать Алисон. Ее ноги и руки были напряжены, мышцы сжаты и блокированы. Нужна была огромная работа, чтобы заставить их хотя бы немного расслабиться. Ее тело, как и ее мозг, не отвечало на усилия врачей. Пейдж была уже на грани истерики и поэтому обрадовалась, когда появился Тригви.

— Пейдж, давай немного пройдемся. — Он почувствовал, как она устала. — Сегодня такой чудесный день! И правда, когда они вышли на воздух, ей стало легче.

Светило яркое солнце, небо было голубым, без облачка в общем, именно такая погода, какая и должна быть в Калифорнии в начале июня.

Они сидели на лужайке перед госпиталем вместе со стажерами и медсестрами. На них смотрели так, словно они были влюбленные, которым некуда торопиться.

— Это лето, похоже, будет чудесным, — сказал Тригви и прилег на траву рядом с ней. Она с наслаждением вдыхала аромат принесенных им цветов и легко коснулась его рукой, и Тригви посмотрел на нее так, как уже давно на нее не смотрели мужчины, если смотрели вообще. И в эту минуту она поняла, чего же ей действительно не хватало в жизни. — И ты такая красивая, очень красивая…

И знаешь, ты похожа на норвежку, — вдруг просиял он.

— Никакая я не норвежка, — с шутливым упрямством ответила она, — мой отец был англичанином.

— Ну а мне ты кажешься скандинавкой. — Он пристально посмотрел на нее. — Я подумал, если бы мы были женаты, какие у нас могли бы быть красивые дети. Ты хотела бы еще иметь детей? — спросил он с неожиданной прямотой. Он хотел узнать о ней все, не только то, как она относилась к Алисой, какая она мужественная и какая хорошая мать, ибо обо всем этом он уже знал и мог узнать во время совместных бдений в реанимационном отделении.

— Я хотела раньше, — ответила она, — но мне уже тридцать девять, так что, пожалуй, поздновато. А кроме того, у меня на руках Энди и Алисой.

— Но ведь так будет не всегда, когда-нибудь положение изменится, уже сейчас оно стабилизируется. — Тригви не был уверен в этом, но он всячески хотел успокоить Пейдж. — Мне сорок два, и я не чувствую себя стариком. Мне бы хотелось иметь еще пару ребят, а ты еще могла бы заиметь полдюжины.

— Ничего себе идейка! — рассмеялась она, а потом надолго задумалась. — Энди хотел, чтобы у меня были еще дети. Мы говорили об этом как раз в тот день, когда я везла его с бейсбола, а ночью с Алисой произошел этот несчастный случай… и все так переменилось. — Он кивнул. Она уже полтора месяца не жила с мужем, а Хлоя никогда не станет балериной… не говоря уже о мертвом Филиппе и неподвижной Алли. — И все же… да… пожалуй, я бы не отказалась от детей. Хотя бы от одного, а там посмотрим… И я хотела бы вернуться на работу. Я уже думала о твоем предложении расписать стену в госпитале… я поделилась с Френс, и она сказала, что поговорит об этом с начальством.