Жить дальше

У Пейдж защемило сердце, но она понимала, как и Энди, что должна привыкнуть к тому, что Стефани теперь неотъемлемая часть жизни Брэда.

— Ну и почему бы тебе не попробовать? — мягко спросила Пейдж. — Может быть, когда ты ее узнаешь получше, она тебе больше понравится. Раз папа ее любит, значит, что-то в ней есть хорошего?

— Нет, нет! — крикнул Энди, вытирая слезы. — Я все равно ее терпеть не могу. — Энди с тревогой посмотрел на мать и спросил:

— Как ты думаешь, папа к нам еще вернется? — В этом-то было все дело: он просто боялся, что Стефани — главное препятствие возвращению Брэда к Пейдж.

— Не знаю, — честно ответила Пейдж. — Но не думаю, что вернется.

— Но если он на ней женится, то уж точно не сможет к тебе вернуться. Гадина!

— Ты не должен так говорить. Ты ведь ее почти не знаешь. И к тому же папа еще на ней не женился. Так что ты уж слишком переволновался. — Но она знала, что Энди все почувствовал правильно — они наверняка поженятся.

— Они собираются этим летом поехать в Европу. Значит, папа не возьмет нас в отпуск. — Он не понимал еще, что Брэд в любом случае не возьмет их теперь с собой в отпуск. И все-таки при известии о том, что Брэд повезет Стефани в Европу, она почувствовала укол в сердце — ее-то он в Европу не возил, а ей всегда так хотелось… Она была там только однажды, когда ездила с родителями, еще до того, как вышла замуж за Брэда.

— Ну все равно мы не можем бросить Алисой, — спокойно сказала она. — Может быть, он захочет взять тебя одного? — Он ничего не говорил ей, но, может быть, у него есть такой план? Но Энди только отрицательно покачал головой.

— Они едут одни, на месяц.

Пейдж кивнула — теперь у него своя жизнь, а у них своя. И вообще — у нее есть Тригви.

— Ну давай не будем пока об этом беспокоиться, ладно? Папа тебя любит, и я тоже. И я уверена, что его подружка не так уж плоха и ты еще полюбишь ее.

Он только проворчал что-то, пока она снова укутывала его.

На следующий день за завтраком Энди сидел мрачный. Для него существование Стефани значило только одно — Брэд не вернется к ним, к его матери. В конце завтрака он наконец задал Пейдж вопрос, от которого у нее на глазах выступили слезы, и ей даже пришлось отвернуться, чтобы он не видел, как она плачет.

— А что мы скажем Алли о папе? То есть когда она проснется? Как мы объясним?

Пейдж пришлось выглянуть в окно и украдкой высморкаться, прежде чем она смогла что-то ответить. О, если бы наступил такой день, когда они снова смогут разговаривать с Алисон!

— Ну, к тому времени мы что-нибудь придумаем.

— А может, эта Стефани к тому времени умрет, — угрюмо заметил он, и Пейдж чуть не рассмеялась. Все-таки временами он такой смешной! Она выпроводила его гулять в сад, а через пару минут ей позвонила мать.

В сущности, ей нечего было сообщить Пейдж, кроме того, что у Алексис обнаружили какую-то опасную язву.

Это нисколько не удивило Пейдж — чего еще ждать при анорексии? При постоянном голодании, ясное дело, ничего хорошего не приходится ожидать — вот и возникают язвы. Однако состояние Алексис очень беспокоило мать. Да и сама Алексис совершенно потеряла покой.

Кроме того, Марибел удивило, что Брэда снова не было дома. Ведь Пейдж объяснила ей в свое время ситуацию!

Как обычно, мать не принимала ее сообщения к сведению, и через несколько минут все темы для разговора были исчерпаны.

Пейдж рассказала об этом разговоре Тригви вечером, и он еще раз поразился, насколько разобщенная у нее семья. Его же родители были идеально нормальной парой.

— Тебе повезло, — заключила Пейдж.

Они сидели рядом и болтали. Им хотелось целоваться, но они не могли заняться этим на виду у детей.

Бьорн и Энди играли в мяч, и Энди бросал его левой рукой. Скоро ему обещали снять гипс. Хлоя сидела в кресле-каталке, а рядом — Джейми Эпплгейт, помогавший ей с уроками.

— Вчера Брэд познакомил Энди со Стефани, — сказала Пейдж Тригви.

— Ну и как он?

— Она ему, увы, не понравилась. Я, впрочем, другого и не ожидала: ведь она для него — угроза его миру, символ развала семьи. Он сказал, что терпеть ее не может. — Пейдж лукаво улыбнулась. — Хорошенький у них получился ленч.

— Да, мне кажется, у детей всегда остаются иллюзии, что родители могут снова вернуться друг к другу. — Он улыбнулся. — Даже мои, я знаю, втайне мечтают о том, что Дана вернется и все будет по-прежнему.

— А ты бы хотел? — поинтересовалась она.