Жить дальше

Второй мужчина продолжал чертыхаться — стенания Хлои становились все жалобнее, а на лицо Алисон он просто боялся смотреть — да и осталось ли у нее лицо?

Наконец они подъехали — две пожарные машины, реанимация, три полицейские машины. Несколько человек стали докладывать по рациям об аварии, остальные приблизились к столкнувшимся машинам и подтвердили первоначальную информацию: в одной машине четверо пострадавших, двое, судя по всему, безнадежны. Водитель второй машины, женщина, чудом осталась живой и, за исключением нескольких ушибов и царапин, невредимой. Это она рыдала теперь на обочине, ее утешал водитель одной из остановившихся машин.

Трое пожарных, двое полицейских и двое реаниматоров подошли к машине одновременно. Остальные полицейские занялись восстановлением движения, направляя его в обход столкнувшихся машин, организовав одностороннее движение в один ряд — их собственные машины усугубили пробку, так что теперь проезжающим приходилось осторожно пробираться в одном ряду мимо машин «Скорой помощи» и столкнувшихся автомобилей и становиться невольными наблюдателями катастрофы.

— Что тут у нас? — Начальник патруля бросил взгляд на «Мерседес» и, увидев Филиппа, покачал головой.

— Он мертв, — быстро ответил врач, и один из реаниматоров кивнул, подтверждая это. Итак, один погибший.

Секунда — и оборвалась молодая жизнь. Сколько лет этому мальчишке, каким он был, как любили его родители — все это уже не имеет значения. Теперь он мертв, и вся его жизнь — прошлое. Филипп Чэпмен, семнадцати лет, погиб теплой апрельской ночью.

— Мы не смогли открыть двери, — продолжал рассказывать доктор. — Девушку на заднем сиденье зажало, и, мне кажется, у нее тяжелые повреждения нижних конечностей. Парень в порядке. — Он кивнул на бессмысленно смотревшего на них Джейми. — Он в шоке, и его надо везти в госпиталь, чтобы оценить состояние. Но я думаю, что с ним все будет в порядке, похоже, у него лишь контузия.

Медики занялись осмотром Алисон, насколько позволяла ситуация. Пожарные уже вызвали по рации спасательную команду со специальным устройством для разрезания машин.

— А что с девушкой на переднем сиденье, док?

— Похоже, она не выживет. — Врач по-прежнему держал запястье Алисон, пытаясь нащупать пульс. Она была жива, но жизнь утекала из нее с каждой секундой, и ничем нельзя было ей помочь до тех пор, пока не прибыла аварийная группа.

— Очевидно, она сильно ударилась головой, и бог знает, что там еще, — произнес врач. Искореженный металл сжимал ее, как непроницаемый кокон, они не видели ее тела, поэтому предположения были самые безнадежные. Невозможно поверить в то, что эта девушка выживет.

Вдруг пронзительно закричала Хлоя — то ли она услышала их разговор, то ли кричала от боли. Успокоить ее было невозможно, вряд ли она осознавала, где находится и что с ней, она просто кричала, пыталась высвободить ноги и пошевелиться, что только усиливало ее боль. Реаниматоры были даже рады ее крикам — значит, она не потеряла чувствительность. Слишком часто им приходилось сталкиваться со случаями, когда люди, извлеченные из-под обломков, уже не чувствовали боли.

— Спокойно, малышка, через пару минут мы тебя достанем отсюда. Потерпи еще. Скоро ты будешь дома, — успокаивал ее пожарный. Полицейским удалось открыть ломиком переднюю дверцу. Окно уже очистили от осколков при помощи одеяла. Они осторожно вытянули тело Филиппа и положили его на носилки, прикрыли простыней и покатили к реанимационной машине. Потрясенные водители смотрели на это зрелище, некоторые плакали — плакали по совершенно незнакомому парню, так нелепо погибшему теплой весенней ночью.

Доктору наконец удалось добраться до Алисон и определить ее состояние. Оно явно ухудшалось, дыхание девушки становилось прерывистым. Реаниматорам пришлось дать ей кислород — в рот Алисон вставили трубку, подсоединенную к баллону. Ее «надували», как это называлось, чтобы поддержать дыхание, и в самом деле — только кислород и искусственное дыхание могли спасти ее сейчас. Ее руки были залиты кровью, и померить давление было невозможно, но доктор и так видел, что девушка умирает у него на руках и, если им не удастся немедленно освободить ее, она умрет, как и ее спутник. Да, вряд ли она выживет. Но даже сейчас, когда лицо ее было залито кровью, он видел, как она молода, и хотел сделать все, чтобы она осталась жить.

— Ну же, девочка… давай… не уходи… — Его слова звучали почти как молитва. Он повернулся и бросил реаниматору: