Жить дальше

— Не нужно объяснять, Пейдж, — постарался облегчить ее замешательство Тригви. — Сейчас такое трудное время. Я тоже сидел тут и думал, что я и Дана вместе не перенесли бы этого.

На самом деле он до сих пор не мог поверить в то, что она так и не приехала, после того как узнала, какая беда стряслась с дочерью. Она обвиняла его во всем, но вовсе не собиралась прилетать в Сан-Франциско, чтобы увидеть Хлою. Она только выразила надежду, что к лету девочка достаточно поправится, чтобы встретиться с ней в Европе. Да, положительно она не была женщиной, о которой можно мечтать, да и трудно было назвать ее настоящей матерью. Удивительно, как он прожил с ней двадцать лет, — иногда он чувствовал себя полным ослом.

Правда, последние годы он жил с ней исключительно из-за детей.

Пейдж попыталась объяснить ему, что произошло:

— Нет, дело не в этом несчастном случае. Это выяснилось чисто случайно, в самый неподходящий момент.

Она говорила загадками, однако было ясно, что она очень взволнована случившимся. Может быть, решил он, вскрылась очередная интрижка, он знал, как сильно это влияет на женщину. Но не похоже — Брэд вроде не из таких.

— Не стоит заниматься этими проблемами в такое тяжелое время.

— Почему? Разве это не имеет отношения к тому, чем я жила все эти годы? Неужели все это ложь?

— Все равно лучше подумать об этом потом. Не стоит судить о чем-то прямо сейчас, в таком состоянии. Вы оба просто не можете рассуждать здраво.

— С чего вы взяли? — расстроенно спросила она. Ей есть о чем поразмыслить, и похоже, что госпиталь становился самым подходящим для этого местом.

— Просто мне часто приходилось сталкиваться с семейными проблемами, и я знаю, что вещи оказываются иногда совсем не такими, какими кажутся сначала. Поверьте мне, Пейдж, я знаю, что говорю. Просто сейчас все перевернуто с ног на голову. Нельзя возлагать ответственность на другого за все сказанное и сделанное. Вы устали, вы на грани истощения, не ели должным образом и не спали почти два дня. Ваша дочь чуть не погибла.

Вы получили колоссальную травму. И это естественно, все травмированы: я… и Брэд… наши дети. Неужели вы можете доверять своим чувствам, своим эмоциям в такое время? Когда я иду за продуктами, то боюсь, что куплю птичий корм для собаки, а собачий — для ребят. Послушайте… вам нужно отдохнуть. Постарайтесь не думать ни о чем. Пока. Постарайтесь пройти через это, переждать этот момент. Не делайте поспешных выводов.

— Вот уж не думала, что вы можете заниматься семейной терапией, — робко улыбнулась Пейдж, а Тригви расхохотался.

— У меня, увы, был самый печальный опыт. Так что, если происходит что-то хорошее, можете ко мне не обращаться.

— Неужели вам пришлось так плохо? — Почему-то она чувствовала себя рядом с ним спокойно, как со старым другом.

— Хуже, — улыбнулся он. — Наверное, наш брак был худшим из всех неудачных. Пожалуй, мне удалось прийти в себя, но вряд ли я решусь на новый эксперимент.

Она припомнила, что в тот роковой вечер Алисон сказала, что у Тригви нет приятельниц и он никогда не ходит на свидания, и Пейдж тогда еще пожалела его — он ведь такой умный и привлекательный мужчина.

— Может быть, пройдет время, и все изменится, — посочувствовала она ему, но он только рассмеялся в ответ.

— Ага, еще лет сорок или пятьдесят. Нет, я не тороплюсь совершить новую ошибку, сделать снова несчастными себя и детей. Мне и так неплохо. И дети заслужили лучшую участь. Не так-то просто найти достойного человека.

— Когда у вас отболит сердце, может быть, это окажется проще, — мягко возразила она.

— Может быть, но я не тороплюсь, я и так счастлив, и дети тоже. А для меня это главное, Пейдж. Лучше жить одному, чем с женщиной, которая тебе не подходит.

— Наверное. Не знаю. Я-то была замужем всего раз, с двадцати трех лет, и знала только одного мужчину. Мне казалось, что у нас все хорошо, и в одно мгновение все рухнуло. Я просто не знаю, что думать, как теперь относиться к мужу. Все произошло так быстро — за пару дней, часов или минут…

— Главное, помните, что я вам сказал, — снова предупредил он, — не принимайте решений сгоряча.

— Хорошо. — ответила Пейдж, удивляясь тому, почему она с такой готовностью рассказывала ему о своей жизни. Но ее личная катастрофа с Брэдом потрясла Пейдж до глубины души, ей нужно было выговориться, а Тригви можно было доверять. Это было необъяснимо, но Пейдж чувствовала, что он человек надежный. За эти сорок восемь часов он словно стал единственным другом, единственной опорой. Даже Брэд предал ее, а Тригви поддержал, и она этого не забудет, чем бы ни закончился этот кошмар.