Жить дальше

Пейдж тоже надо задумываться над этим, ведь ей придется привыкать теперь к тому, что Алисон не сможет позаботиться о себе и, возможно, это придется сделать Энди. Никогда прежде у нее не было подобных мыслей, теперь она вступала в совершенно новый, незнакомый для нее мир.

— Как здорово, что вы сегодня пришли к нам, — улыбнулся Тригви. — Я правда очень рад, Пейдж.

— Я тоже, — тихо ответила она. — Вы дали и мне, и Энди возможность расслабиться и немного отдохнуть от кошмара, в который превратилась наша жизнь.

— Ну, кошмар не бывает вечным, — начал успокаивать ее Тригви.

— Пока мне кажется, что он может продлиться вечность. Я даже не представляю, что меня ждет впереди, за поворотом, — все так резко изменилось, что я никак не могу отдышаться. То, что было главным в моей жизни еще неделю назад, теперь просто исчезло. Не знаю, что с этим делать, — покачала она головой. Тригви наклонился и взял ее за руку — он знал, что она так уязвима сейчас, и ему хотелось сделать что-то, чтобы успокоить, защитить ее, уверить в своей поддержке.

— Вы все делаете правильно, — сказал он. — Просто нужно пройти это шаг за шагом, медленно, чтобы не ошибиться.

Но Пейдж только рассмеялась.

— Мне кажется, единственное, что здесь движется медленно, — это я. Вся остальная жизнь распадается так быстро, что я даже не успеваю подобрать осколки.

Он рассмеялся при ее словах, они помолчали, снова наблюдая за закатом.

— Иногда жизнь кажется простой и понятной, но ведь это не так, правда? — сказал он, когда солнце скрылось за холмами. — Нам кажется, что мы разработали четкий план и все должно идти по нему, и вдруг — бац! — все разваливается на кусочки. Единственное утешение, что эти кусочки можно снова собрать. По крайней мере надо попробовать.

— Хотелось бы верить, — ответила она. Какой он все-таки славный — искренний и добрый!

— Сейчас я гораздо счастливее, чем был, — вдруг признался Тригви. — Никогда и не думал, что мне в жизни будет так хорошо, но это факт. Вряд ли я рискну жениться снова! Впрочем, кто знает, что нас ждет… Я даже хотел бы иметь еще детей. Но если не появится такая женщина, которая нужна мне, я буду доволен и тем, что имею. Я счастлив, так как у меня есть дети, работа…

Я сходил с ума, я был в отчаянии, пытаясь наладить отношения с Даной. Но мне так это и не удалось. Она всегда делала так, что это становилось невозможным, а я всегда и во всем оказывался виноватым и чувствовал себя последним идиотом. Больше я этого не хочу. Мне нравятся моя жизнь, мои дети и мой душевный покой.

Я думаю, и вы скоро почувствуете то же самое. У вас прекрасные дети, вы красивы, добры, вы вообще замечательная женщина. Вы заслуживаете того, чтобы быть счастливой, Пейдж, и когда-нибудь, одна или с кем-либо, вы станете счастливой.

— Неплохо было бы высечь эти слова в камне. Тогда это звучало бы более монументально и успокаивающе.

— Хорошая идея. Но вот увидите, у вас точно все наладится, я чувствую это.

— Поскорее бы, — тихо ответила она.

Он пристально посмотрел на нее. Вдруг он наклонился к ней, и ей на мгновение показалось, что он собирается поцеловать ее. Но в этот момент на лужайку с криком ворвались мальчики. Они опять собирались играть в бейсбол.

— Никакого бейсбола, ребята! — твердо приказал Тригви. Момент был упущен, и Пейдж даже подумала: а был ли он? — Бьорн, уже поздно. Почему бы вам не посмотреть спокойно телевизор? Скоро уже спать ложиться. — Он повернулся к Пейдж:

— Может быть, вы оставите Энди сегодня у нас? Вы собираетесь вернуться в госпиталь?

— Я бы поехала домой, Брэд может завтра заехать домой и захватить Энди. Тогда я смогу провести побольше времени с Алли. А вы когда поедете к Хлое? — Теперь вся их жизнь определялась этими поездками в госпиталь, и требовалось немало поломать голову, чтобы устроить встречу или свидание с кем-то еще.

— Но я поеду ненадолго и скоро вернусь, — ответил Тригви.

— Все-таки мы поедем домой, — с заметным сожалением сказала Пейдж. Они явно не спешили расставаться, еще немного посидели на открытом воздухе, наслаждаясь теплой ночью и обществом друг друга. Но Тригви больше не смел приблизиться к ней, и по дороге домой она размышляла: уж не почудилось ли это ей? Он так независим, у него своя налаженная жизнь. К тому же, как сказала неделю назад Алисон, а он только что подтвердил, ему хорошо и без женщин. Дана все-таки оставила слишком глубокий след в его жизни, боль воспоминаний еще жила в нем.