Жить дальше

Хорошо, что он здесь.

— Хорошо, что вы позвонили. Вот беднягу Энди жаль!

Но ничего, он быстро поправится. — Учитель физкультуры к этому времени уже уехал обратно в школу, так что именно Тригви держал Энди за руку, когда тому вправляли плечо и фиксировали руку. Это была болезненная процедура. Потом Энди наложили шину — тоже неприятная вещь. Врачи сказали, что он должен отправиться домой и провести день в постели, после этого может ходить. Шесть недель придется проходить в гипсе. Довольно неприятный эпизод, но, сказали врачи, в возрасте Энди такая травма не повлечет за собой никаких последствий.

— Я отвезу вас домой, — сказал Тригви. В таком состоянии Пейдж нельзя было доверить и трехколесный велосипед, не то что машину. Пейдж кивнула, но сначала решила зайти в интенсивную терапию за своей сумочкой и сказать сестрам, что она уезжает. Тригви тоже решил зайти к Хлое. Он поцеловал ее и сказал, что скоро вернется. Узнав о несчастье с Энди, она просила передать ему привет. Сколько несчастий обрушилось на них всего за несколько дней!

— Скажи ему, что я распишусь на его гипсе, когда он придет навестить меня.

— Передам… ну ладно, пока… — Тригви поспешил назад, в травматологию, и осторожно перенес в машину Энди, который уже засыпал под действием анальгетика.

Пейдж дали домой таблетки для мальчика. Будет лучше, если он проспит весь день.

Когда они приехали к Пейдж, она подержала дверь, а Тригви внес мальчика внутрь. Он помог Пейдж раздеть его — малыш даже не проснулся. Но Тригви волновался не столько за Энди, сколько за Пейдж — она по-прежнему была в ужасном состоянии.

— Лучше бы вам тоже лечь. Вид у вас тот еще…

— Я ужасно запаниковала, вот и все… Я не знала, что случилось, чего ждать… я думала, что…

— Могу себе представить. — Пейдж все еще была бледна, голос ее предательски дрожал. — Ладно… где ваша спальня?

Она направилась в спальню и рухнула на кровать, не раздеваясь.

— Я просто была в шоке… со мной теперь все в порядке.

— Что-то не похоже. Хотите немного бренди? Это может помочь.

Она рассмеялась, покачала головой и внимательно посмотрела на этого мужчину, который, бросив все дела, примчался ей на помощь.

— Спасибо за все, что вы для меня сделали. Я ничего не соображала, когда позвонила вам. Мне просто хотелось, чтобы вы были рядом.

Он уселся в легкое кресло рядом с Кроватью и укоризненно посмотрел на нее.

— Я рад, что вы мне позвонили. Бедная вы моя, вам пришлось так тяжко. — Вдруг Тригви пришла в голову мысль — интересно, а ее муж знает о случившемся? — А Брэду вы уже позвонили?

Пейдж отрицательно покачала головой.

— Позвоню позже. Он сейчас в Чикаго. — И вдруг она проговорила:

— Знаете, Тригви, я даже не подумала разыскать его, когда мне позвонили из школы. — Она хотела, чтобы он понял это. — Я поняла, что должна немедленно позвонить вам… Мне нужно было, чтобы вы были рядом…

— Ну что же, я рад это слышать, — спокойно сказал он, наклоняясь к ней. Он испытывал что-то такое, чего не ощущал уже много лет, и она тоже была явно смущена. — Пейдж… мне не хотелось бы делать что-то такое, чего бы вы не хотели… — прошептал он, но единственное, что ему пока удавалось сделать, это не прикасаться к ней.

Она притягивала его как магнит, и Пейдж поняла, что ей не показалось тогда, в саду, — он и в самом деле хотел тогда поцеловать ее. И сейчас хотел. Наверняка он хотел этого уже давно, все то время, пока они сидели рядом, бок о бок, там, в госпитале.

— Я и сама не знаю, чего хочу, Тригви. Десять дней назад мне казалось, что я счастлива. А теперь я знаю, что меня обманули, что моему браку конец, и тут появились вы, единственный человек за много лет, на которого я могу положиться, единственный друг, который меня понимает… единственный мужчина, рядом с которым я бы хотела быть… — Ее большие голубые глаза с мольбой смотрели на склонившегося над ней Тригви. — Я ничего не понимаю, я не знаю, кто я, что мне делать, что будет со мной дальше… ничего не знаю… разве что… нет, не знаю… — Она смущенно замолчала, но не стала останавливать его, когда он придвинулся к ней еще ближе.

— Шшш… ничего не говорите… не надо… — прошептал он, садясь на край кровати и обнимая ее. Он давно не испытывал такого страстного желания обнять и поцеловать женщину… Его губы прикоснулись к ее губам, и тут же кончик языка раздвинул их и проник глубже. Их тела словно слились воедино. У нее перехватило дыхание: она была потрясена и испугана, но чувствовала, что хочет его, — и это была не игра, не стремление отомстить Брэду… это был единственный мужчина, который не подвел ее в самый тяжелый момент жизни, который не дал ей сломаться и к которому ее непреодолимо влекло.