Дорога судьбы

Ей уже не раз говорили, что на обоих рудниках, ее и Джона, накопилось много дел и нерешенных проблем, но у Сабрины не было ни сил, ни желания ехать туда. Теперь ей было непонятно, почему раньше она противилась объединению обеих шахт. Была ли тому какая-то особая причина? Кому и что она хотела этим Доказать? Нет, она не знала, не помнила, да и не могла вспомнить. И заставить себя заниматься их общим делом было выше ее сил.

– Миссис Харт, вам надо съездить на рудник, – умолял ее управляющий, несколько раз приезжавший в Сент-Элену.

Она кивала, но не ехала туда ни завтра, ни послезавтра. Так прошел месяц, и однажды, когда к ней приехали отчаявшиеся управляющие обоих рудников, она поняла, что на этот раз отвертеться не удастся. Она села в машину Джона и повезла их сначала на свой рудник. Когда она вошла в свой кабинет, то словно переместилась во времени, все здесь казалось таким родным и знакомым... На нее нахлынул поток воспоминаний: она вспомнила свой первый день в этом кабинете после смерти отца, свою смелую речь, толпами уходивших людей... безобразную сцену с Дэном... Она почувствовала себя такой же одинокой, как тогда, будто все это произошло не десять лет назад, а только вчера. Она посмотрела на сопровождавших ее мужчин и начала плакать, а потом разрыдалась. Управляющий осторожно обнял ее.

– Миссис Харт... Я знаю, как вам больно, но...

– Нет, нет. – Она покачала головой и безнадежно посмотрела на него. – Вы не понимаете. Я не могу, не могу больше... У меня нет прежних сил... – Он не понял, что она имела в виду.

Сабрина вздохнула, постаралась взять себя в руки и опустилась на стул, на котором обычно сидел Джон, когда бывал на ее руднике.

– Я не могу работать на прииске, как раньше. Я должна позаботиться о сыне. – Оба управляющих знали, что она вела все дела здесь, и считали, что это у нее здорово получалось, но никто не собирался просить ее вернуться.

– Мы и не думали, что вы согласитесь, миссис Харт.

Эти слова удивили и в то же время успокоили ее. Неожиданно ей пришло на ум, что именно этого она и боялась весь месяц: увидеть брошенными прииски, детище Джона, которому он отдавал столько сил. Без него они должны были казаться пустыми. Эта мысль была непереносима. Тяжело вздохнув, Сабрина встала.

– Я хочу, чтобы вы управляли рудниками, как и раньше. Я постоянно буду встречаться с вами, я хочу быть в курсе всего, что здесь творится. И... – тут Сабрина удивила их, – я хочу объединить оба прииска. – Она понимала, что сделать это следовало еще при жизни Джона.

Конечно, она виновата в том, что этого не произошло раньше. Почему, почему она была против этого слияния, словно не доверяла Джону? Бог знает, какие на то были причины. Всякий раз, когда она думала об этом, ей было не по себе, но теперь она обязательно объединит их. – Механизм добычи и разработок на шахтах практически одинаковый, проблем с этим не будет. Я хочу, чтобы они назывались «Рудники Терстона – Харта».

– Да, мэм.

Оба знали, что понадобится немало времени, чтобы собрать все нужные документы, утрясти формальности, но ведь этим можно заняться уже сейчас, не откладывая на будущее. По крайней мере она стала напоминать прежнюю Сабрину, решительную, отважную.

Она записала на листках несколько распоряжений и вручила управляющим.

– С другой стороны, я хочу, чтобы все оставалось по-прежнему. Продолжайте делать то, что делали при муже. Я не хочу никаких изменений.

Но, как ей стало известно, за последнее время ситуация на рудниках складывалась не лучшим образом: проблем хватало, особенно на прииске Джона, который давно не приносил высоких доходов, а в последние годы прибыль стала резко уменьшаться. Надо отдать должное Джону: он честно и добросовестно вел дела на ее руднике и не пытался покрыть свои убытки за ее счет. Она никогда не слышала от него ни слова жалобы, он не сетовал на жизнь и хлопоты, хотя проблем у него, наверное, было немало, но он не желал перекладывать заботы на ее плечи. Да, нелегко ему приходилось, и Сабрина лишний раз оценила его благородство и порядочность.

Но когда в 1917 году Соединенные Штаты вступили в Первую мировую войну, дела на рудниках Харта пошли в гору. Для изготовления оружия была необходима киноварь, спрос на нее резко возрос, и рудники – в то время они уже назывались «Рудники Терстона – Харта» – из убыточных превратились в процветающие. Деньги сами текли в руки, но Сабрину это волновало меньше всего. Ее занимали другие проблемы: сын Джонатан (в память о муже она стала называть его Джоном), воспоминания о горячо любимом Харте... Она так и не оправилась после его смерти. Несколько раз в неделю она работала на приисках. Это помогало ей заглушить боль невосполнимой утраты, отвлекало от навязчивых воспоминаний. Пока Джон был в школе, она была занята своей работой, но в последнее время в связи с ростом заказов ей приходилось задерживаться допоздна. В конце концов она стала возвращаться далеко за полночь, когда Джон уже спал, а у нее не оставалось сил даже на то, чтобы поесть, не то что увидеть сына.