Дорога судьбы

– Ты бы женился на ней сейчас?

Иеремия не стал уклоняться от ответа. Нет, даже теперь, спустя семь лет, он совершенно не представлял себя мужем Мэри-Эллен.

– Не знаю. – Вздохнув, он посмотрел на пожилую женщину. – Я, наверное, уже слишком стар, чтобы задумываться о таких вещах. Тебе так не кажется? – Вопрос был риторический, однако Ханна не задержалась с ответом:

– Нет, не кажется. По-моему, тебе как раз нужно это сделать, пока еще не поздно, Иеремия Терстон.

Впрочем, Ханна не считала, что его женой должна стать именно Мэри-Эллен, как бы она ей ни нравилась. Ханна знала ее всю жизнь, она видела ее насквозь, и иногда Мэри-Эллен казалась ей непроходимой дурой. Ханна первой назвала глупостью ее открытую связь с Иеремией. Однако Мэри просто невозможно было не любить из-за ее доброго сердца... Как бы там ни было, ей уже исполнилось тридцать два года, а Иеремии нужна молодая женщина, которая рожала бы ему детей. У Мэри-Эллен было целых трое своих, и она едва не умерла, рожая последнего. Только сумасшедшая на ее месте попробовала бы рожать еще раз, и она сама это понимала.

– Мне хочется увидеть малыша в этом доме прежде, чем я умру, Иеремия.

Иеремия печально улыбнулся, вспомнив о недавно умерших детях Харта.

– И мне тоже, Ханна. Только, по-моему, вряд ли кто-нибудь из нас этого дождется. – Раньше он никогда не говорил так ни Ханне, ни кому-либо еще.

– Не упрямься. У тебя было достаточно времени. Если бы ты поискал, ты бы уже давно нашел подходящую девушку.

Эти слова заставили Иеремию вспомнить о Дженни, и он покачал головой, как будто стараясь избавиться от мыслей о ней.

– Я слишком стар для девушек. Мне почти сорок четыре года.

– Ты говоришь так, как будто тебе все девяносто. – Ханна сердито фыркнула.

Улыбнувшись, Иеремия провел рукой по щетине на лице.

– Иногда мне кажется, что так оно и есть. Интересно, почему только Мэри-Эллен до сих пор не дала мне от ворот поворот?

– Ей надо было сделать так давным-давно, Иеремия. Но ты знаешь, что я думаю на этот счет. – Он действительно знал это, но Ханна никогда не боялась высказывать свое мнение. – Вы оба сделали глупость и теперь расплачиваетесь за нее сполна.

Раньше она так не высказывалась, и Иеремия бросил на нее удивленный взгляд:

– Оба?

– Ее чуть было не выгнали из города ко всем чертям, а ты так и не нашел жену, которая бы нарожала тебе детей. Теперь можешь жениться на ней, если тебе так хочется, Иеремия.

Он нежно посмотрел на Ханну:

– Я передам ей твои слова.

Хмыкнув, Ханна взяла шаль со спинки стула. Иеремия исподволь наблюдал за ней. Он хотел побриться и вымыться, прежде чем ехать на рудник, и ему позарез нужно было выпить еще одну чашку крепкого черного кофе. Он провел с Джоном Хартом долгую бессонную ночь, пока к тому не приехали родственники.

– Кстати, Джон поблагодарил тебя за еду, Ханна. Утром я заставил его поесть.

– Он хоть немного поспал?

Иеремия отрицательно покачал головой. Разве он мог?

– И ты, наверное, тоже.

– Ничего. Я отосплюсь вечером.

Стоя на пороге, Ханна ехидно усмехнулась:

– Тогда Мэри-Эллен не позавидуешь, правда?

Иеремия рассмеялся, и Ханна вышла, закрыв за собой дверь.

Глава 2

В субботу на рудниках воцарилось мрачное молчание, которое его даже порадовало. Все было безмолвно: не раздавалось ни голосов, ни душераздирающих воплей, ни гула печей. Лишь два охранника пили кофе, коротая мартовское утро, когда Иеремия спешился, привязал Большого Джо к его обычному месту и прошел в контору. Ему предстояло просмотреть накопившиеся бумаги, контракты на добываемую ртуть и планы четырех новых хижин для его рабочих. Рудники Терстона давно превратились в небольшой поселок, в котором стояло семь больших общежитий, окруженных хижинами для рабочих, приехавших с семьями. Жизнь у них была тяжелая, и Иеремия с сочувствием относился к их желанию жить вместе с женами и детьми. Он давно принял это решение, и люди были благодарны ему. Сейчас он сидел, знакомясь с планами новых жилищ и думая о том, как бы сделать их еще более удобными. Поселок рос не по дням, а по часам, как и продукция рудников. Иеремию обрадовали лежавшие перед ним контракты, особенно один – с неким Орвилем Бошаном из Атланты – на поставку девятисот фляг ртути общей стоимостью около пятидесяти тысяч долларов. Бошан, в свою очередь, собирался снабжать ею весь Юг. Просмотрев контракт, Иеремия пришел к выводу, что имеет дело с умным бизнесменом. Тот представлял группу из семи человек и был уполномочен ими для переговоров. Дело было настолько важным, что Иеремия решил на следующей же неделе съездить в Атланту, встретиться с членами этого консорциума и заключить с ними договор. В полдень Иеремия посмотрел на карманные часы, поднялся из-за стола и потянулся. Он мог бы еще поработать, однако после бессонной ночи чувствовал себя утомленным. Внезапно ему захотелось увидеть Мэри-Эллен, ощутить тепло ее тела и обрести спокойствие. Он снова и снова вспоминал о Джоне Харте и о его погибшей семье. Нестерпимая тяжесть лежала у него на сердце, и чем дольше тянулись утренние часы, тем чаще он думал о Мэри-Эллен. Сразу после полудня Иеремия вышел из конторы и направился к тому месту, где оставил Большого Джо.