Удивительный Морис и его ученые грызуны

Со всех сторон на неё смотрели глаза.

Что самое страшное? подумала она, застыв от ужаса. Что я сейчас вижу эти глаза? Или что я знаю, что они никуда не денутся и тогда, когда спичка догорит? — И у меня их всего две осталось… — пробормотала она.

Глаза бесшумно отступили обратно в тень. Как могли крысы быть настолько бесшумными? удивилась Персик.

— Что-то здесь не так, — сказал Опасный Боб.

— Да.

— Здесь что-то есть, — продолжил он. — Я учуял это, когда обнюхивал кики, которую мы нашли в ловушке. Это особый тип ужаса, и ты сейчас тоже им пахнешь.

— Да, — согласилась Персик.

Спичка быстро догорала.

— Ты видишь, что мы можем сделать? — спросил Опасный Боб.

— Да. — Глаза уже исчезли, но Персик всё ещё их видела.

— И что мы можем сделать? — спросил Опасный Боб.

Персик вздохнула. — Мы можем пожелать, чтобы у нас были ещё спички, — ответила она.

И тогда в темноте позади её глаз раздался голос. И так, в вашем отчаянии, вы в конце концов приходите ко мне…

У света есть запах.

В тёмных влажных подвалах распространялся серный запах спички, жёлтой птицей поднимался вверх и проползал сквозь щели. Это был чистый, горький аромат, который как нож разрезал зловоние подземелья.

Запах добрался до носа Сардины. Он повернул голову и сказал: — Спички, босс!

— Сюда! — молниеносно решил Загар.

— Этот путь проходит через подвал с клетками, — предупредил Сардины.

— И что?

— Ты помнишь, что там случилось в последний раз, босс?

Загар осмотрел свой отряд, который был далёк от идеального состояния. Всё больше крыс возвращалось из их укрытий, но некоторые крысы — хорошие, умные крысы — во время бегства угодили в ловушки и влетели в яд. Он выбрал лучших из уцелевших. В группе было несколько опытных старых крыс, как Соленья и Сардины, но большинство было из молодых. Наверно, так и лучше, думал Загар. Старые крысы быстрее впадали в панику. Они были менее привычны к думанью.

— Ну хорошо, — сказал Загар. — Мы не знаем, что… — начал он, но заметил, как Сардины покачал головой.

А, да. Вожакам не разрешается чего-то не знать.

Он оглядел молодые обеспокоенные лица, перевёл дух и начал сначала. — Здесь, под землёй, есть что-то новое, — сказал он, и тогда вдруг ему на ум пришли правильные слова. — Что-то, что никто никогда раньше не видел. Что-то очень сильное и цепкое. — Крысы непроизвольно пригнулись к земле, за исключением Питательно, смотревшей на Загара блестящими глазами.

— Что-то ужасное. Что-то, что может совершенно неожиданно нападать. — Загар нагнулся вперёд. — Я имею в виду вас. Вас всех. Крыс с мозгами. Крыс, умеющих думать. Крыс, которые не разворачиваются и не убегают. Крыс, которые точно так же не боятся темноты, как не боятся огня, звуков, ловушек и яда. Таких крыс как вы ничто не может остановить!

Загар вспомнил одну вещь. — Вы знаете Тёмный Лес из книги. Мы здесь тоже в Тёмном Лесу. Но здесь есть ещё кое-что. Что-то ужасное. Оно прячется за вашим страхом. Оно верит, что сможет вас остановить, но оно ошибается. Мы найдём его, мы вытащим его из его укрытия и сделаем так, что оно пожалеет, что был когда-то рождено! И если мы умрём… — Он увидел, как взгляды слушателей скользнули к ране на его груди. — Смерть совсем не так страшна. Рассказать вам о Крысе-Скелете? Она ждёт тех, кто убегает и где-нибудь прячется, тех, кто падает духом. Но когда вы посмотрите в её глаза, она только кивнёт и пошлёт вас обратно.

Загар чуял возбуждение крыс. В мире позади их глаз они были самыми смелыми крысами, которые когда-либо существовали. Он должен был теперь позаботиться о том, чтобы эта мысль осталась у крыс в головах. Без какой-либо тайной мысли он дотронулся до своей раны. Она ещё не до конца зажила и немного кровоточила. Загар знал, что и когда она заживёт, от неё останется большой шрам. Он поднял руку, измазанную в крови, и вдруг его посетила одна идея.

Он пошёл вдоль отряда, дотрагиваясь до лбов крыс и оставляя красное пятно у них над глазами. — И потом, — продолжил он, — люди будут говорить: — Они пошли на задание, победили врага, и вернулись из Тёмного Леса, и так они поняли, кто они такие.

Над головами слушателей он посмотрел в сторону Сардины. Сардины поднял шляпу.

Это сняло с крыс чары. Они опять начали дышать. Но что-то от волшебства осталось в выражении их глаз и в подёргивании их хвостов.