Гладь озера в пасмурной мгле (сборник)

Вера потянулась к лампе на тумбочке, включила свет... Номер как номер... Почему он показался ей таким клаустрофобически неприютным?

Она приняла душ, переоделась и решила выйти, поужинать где-нибудь...

Несмотря на субботу, улицы вокруг отеля были совершенно пусты... Она прошла два квартала направо, потом еще минут десять шла в другом направлении... Странно... Высокие административные здания, отели... нечто вроде парка... а людей нет как нет... И все питейные с виду заведения задраены гофрированными металлическими полотнищами...

Она повернула и быстрыми шагами направилась в сторону своего отеля, по пути вдруг вспомнив, что знаменитый в Америке убийца Джеффри Даммер жил и убивал именно в этом городе... И немудрено, подумала она, я бы тоже здесь свихнулась и принялась убивать...

В последнее время ее одолевала грозная тоска, от которой не спасали ни работа, ни редкие наезды в Ташкент... Она даже обратилась к психиатру, но когда тот, быстро строча по бумаге и мягко приговаривая, что все это поправимо и ничего страшного нет, выписал антидепрессант, – внутри нее что-то взъярилось, как это всегда бывало в подобных случаях, и несмотря на то, что Дитер все же заставил ее купить в аптеке упаковку лекарства, она не выпила ни единой таблетки, что послужило причиной еще одной очередной прохладной ссоры...

Вернувшись в отель, она прогулялась по лобби, заглянула в магазинчики на первом этаже, посидела в баре, заказав мягкий, почти детский коктейль – «Амаретто» со сливками, – который всегда заказывала себе в поездках. В номер возвращаться не хотелось – она предвидела бессонную ночь в этой коробочке внутри небоскреба...

Отсюда, из бара, видны были вертящиеся двери отеля, в которые непрерывно группами входили чернокожие женщины, множество чернокожих женщин разных возрастов... – вероятно, подумала Вера, у них здесь какая-то конференция, съезд общественных организаций... Но почему одни женщины?

Одновременно в отдалении нарастали ритмичные звуки громкой стерео-музыки...

– Где это играют? – спросила Вера бармена, и он ответил, что сегодня здесь, в одном из залов, выступает группа «Chocolate Express»...

– А что они играют?

– Как, вы не знаете? – удивился он. – Это мужской стриптиз... – поднял на нее глаза и добавил: – Стриптиз черных мужчин.

– Отлично, – заметила Вера, – следовательно, это зрелище для дам?

– Ну... конечно, мэм... для тех, кто этим интересуется.

– Отлично! – повторила она, выкладывая на стойку мелочь.

Она вспомнила картинку в нью-йоркском метро, свидетельницей которой стала буквально вчера. На одной из остановок в вагон вошла молодая черная женщина, остановилась возле входной двери и, держась за металлические ручки, вдруг стала вытанцовывать... С каменным выражением лица и полузакрытыми глазами, она в каком-то своем молчаливом трансе извивалась, то отбрасывая бедра в разные стороны, то, вдруг приседая, то лихо покручивая задом. Сначала Вера решила, что эта женщина слушает музыку через наушники. Однако, вглядевшись, поняла, что никаких наушников на ней нет... Минуты три та извивалась под какую-то, одной ей слышную, музыку, перегибалась, раскручивала пружину внутри себя, будто пыталась выплеснуть наружу задавленные вопли... и – так же внезапно оборвав танец, села на скамью и сосредоточенно принялась рыться в сумке...

Помнится, Вера тогда стала думать о гигантской роли ритма в негритянском искусстве, в котором любую деталь или часть можно изменить до неузнаваемости, но общая ритмическая волна делает целое неизбежным, реальным и неотвратимым в своей истине... Вот европейцы, – думала она прямо там, в вагоне метро, – европейцы увидели, что существует не только античное понимание красоты, с его отношением к натуре как к основному источнику... и что можно – как в негритянском искусстве, – изменить пропорции, а при этом целое станет более художественно выразительным и эмоциональным...

И она пошла на звуки музыки и на крики восторга, сотрясавшие воздух.

В фойе стояли несколько полицейских, два-три невозмутимых секьюрити и несколько служащих отеля. Билет, как выяснилось, стоил 15 долларов. Вера уплатила, подошла ко входу и потянула на себя тяжелую дверь.

Огромный зал был битком набит черными женщинами – многие из них были красивы, хорошо одеты, с изысканным макияжем... И все ритмично двигались на месте, приплясывая, устремив лица на сцену, где шестеро черных обнаженных молодых мужчин вытанцовывали под музыку, несущуюся из стерео-колонок.