Невеста дьявола

Майкл с беспокойством наблюдал, как Эрон тяжело поднимается и идет к шкафу, чтобы достать куртку и перчатки гостя.

Стоя на пороге, Майкл посмотрел на рождественскую ель, огни на которой ярко сверкали даже при свете дня.

– Почему все это началось так скоро? – прошептал он. – Почему именно сейчас, в это время года?

Но он и сам знал ответ. Все, что происходит, как-то связано. Все эти подарки, как и его бессилие, связаны с финальной развязкой.

– Прошу вас, будьте очень осторожны, – сказал Эрон.

– Ладно. Завтра вечером я буду думать о вас. Знаете, для меня канун Рождества как канун Нового года. Не знаю почему. Наверное, во мне говорит кровь ирландца.

– Кровь католика, – уточнил Эрон. – Но я понимаю.

– Если откупорите коньяк завтра вечером, выпейте рюмочку за меня.

– Обязательно. Можете не сомневаться. И еще, Майкл… Если по какой-либо причине вы с Роуан захотите приехать сюда, знайте: дверь для вас всегда открыта. Днем и ночью. Считайте этот дом своим убежищем…

– Спасибо, Эрон.

– И еще одно. Если я вам понадоблюсь, если вы решите, что я должен быть рядом… Что ж, я готов.

Майкл хотел было запротестовать, сказав, что Эрону лучше оставаться здесь, но тот уже отвел глаза. Лицо его внезапно просветлело, и он указал на полукруглое окошко над передней дверью.

– Снег идет, Майкл, посмотрите, настоящий снег. Прямо не верится. Даже в Лондоне нет снегопада, а здесь – поглядите, настоящая зима.

Он открыл дверь, и они вместе вышли на широкую террасу. Снег падал большими хлопьями, опускавшимися на землю медленно и грациозно. Снег мягко садился на черные ветви дубов, окутывая их пушистым белым слоем, и на тропу между двумя рядами деревьев, которая вела к дороге.

Поля успели укрыться белым одеялом, и небо над ними, светлое, лишенное красок, словно растворилось в снегопаде.

– И это за день до Рождества, Эрон, – сказал Майкл. Он постарался охватить взглядом всю картину: древние величественные деревья в аллее поднимают свои темные узловатые руки навстречу подрагивающим в легком кружении снежным хлопьям. – Надо же случиться этому маленькому чуду именно сейчас. Господи, как было бы замечательно, если бы…

– Пусть все чудеса для нас будут маленькими, Майкл.

– Да, маленькие чудеса лучше больших. Вы только посмотрите, снег не тает на земле – он остается лежать. Нет, все-таки у нас будет настоящее снежное Рождество.

– Погодите минуту, – спохватился Эрон, – чуть не забыл. Ваш рождественский подарок. Он у меня с собой. – Он вынул из кармана маленькую – не больше сложенной пополам долларовой банкноты – плоскую коробочку. – Откройте же. Я знаю, мы оба замерзли, но мне бы хотелось, чтобы вы взглянули на подарок сейчас.

Майкл разорвал тонкую золотую обертку и увидел старинную серебряную медаль на цепочке.

– Святой архангел Михаил!.. – Он улыбнулся. – Эрон, подарок чудесный. Он взывает прямо к моей суеверной ирландской душе.

– …Изгоняющий дьявола в ад, – сказал Эрон. – Я нашел эту медаль в лавчонке на Мэгазин-стрит, когда вы были в отъезде, и сразу подумал о вас. Я решил, что она вам непременно должна понравиться.

– Спасибо, дружище. – Майкл принялся разглядывать грубоватое изображение. Медаль была затерта, как старая монета, но он все равно разглядел крылатого Михаила с трезубцем, который тот занес над рогатым дьяволом, поверженным в огонь. Майкл расправил цепочку, оказавшуюся такой длинной, что не пришлось расстегивать замочек, и надел на шею, опустив медаль под свитер.

Он посмотрел на Эрона, а затем обнял его и прижал к себе.

– Будьте осторожны, Майкл. Позвоните мне поскорее.

10

Кладбище закрывали на ночь, но это не имело значения. Темнота и холод не имели значения. В боковых воротах замок будет сломан, так что она просто толкнет створку, затем прикроет ее за собой и пойдет по заснеженной тропинке.

Она замерзла, но это тоже не имело значения. Снег был так красив. Ей хотелось увидеть склеп, покрытый снегом.

– Ты ведь найдешь его для меня? – прошептала она.

Почти совсем стемнело. Скоро начнут съезжаться гости, и у нее оставалось совсем мало времени.

– Ты сама знаешь, где искать, Роуан, – прозвучал в ответ тихий голос.

Она действительно знала. Он прав. Роуан остановилась перед склепом, замерзая от холодного ветра, продувавшего насквозь ее тонкую рубашку. Двенадцать маленьких аккуратных надгробий, по одному для каждой могилы, а над ними – резьба по камню: дверь в форме замочной скважины.