Невеста дьявола

Она проводила Беатрис до дверей.

– Не прячьтесь больше в свою скорлупку, а то мы очень тревожимся. Позвоните, если опять взгрустнется, – я вас подбодрю.

– Вы прелесть, – сказала Роуан.

– Просто мы не хотим, чтобы вам здесь было страшно в одиночестве. Мне давно следовало прийти.

– Мне не страшно. Я обожаю этот дом. Не волнуйтесь. Завтра позвоню, обещаю. Как только приедет Майкл, все встанет на свои места. Мы вместе украсим елку. Обязательно приходите посмотреть, что у нас получится.

Пока она стояла, глядя, как Беатрис спускается по мраморным ступеням и выходит за ворота, в холл яростно врывался холодный ветер. Наконец Роуан закрыла дверь.

Несколько долгих минут она стояла, склонив голову и чувствуя, как постепенно обволакивает ее тепло, потом вернулась в зал и принялась разглядывать установленную за аркой огромную – до самого потолка – зеленую ель. До сих пор Роуан не приходилось видеть такой идеальный конус. Если смотреть с бокового крыльца, то дерево занимало все окно. И на сверкающем гладком полу под ним было совсем мало иголок. В этом дереве ощущалось что-то дикое, примитивное, словно в дом вошла частичка леса.

Роуан подошла к камину, встала на колени и подложила в очаг небольшое полено.

– Почему ты пытался навредить Майклу? – прошептала она, пристально вглядываясь в огонь.

– Я не делал этого.

– Лжешь. Ты и с Эроном пытался расквитаться?

– Я делаю только то, что ты мне велишь, Роуан. – Голос звучал как всегда тихо и проникновенно. – Я живу только одним стремлением – угодить тебе.

Она опустилась на пятки, сложила руки на груди и смежила ресницы, отчего языки пламени расплылись в большие мерцающие пятна.

– Он не должен ничего заподозрить, слышишь? – прошептала она.

– Я всегда тебя слышу, Роуан.

– Он должен поверить, что ничего не изменилось, что все осталось как прежде.

– Я тоже этого хочу, Роуан. Наши желания совпадают. Мне не нужна его враждебность – ведь тогда ты будешь несчастной. Я сделаю только то, что ты пожелаешь.

Но это не могло продолжаться вечно. Внезапно ее охватил такой панический страх, что она онемела и была не в силах шевельнуться. Она даже не пыталась скрыть от него свои чувства и мысли, как советовал ей Эрон. Она просто сидела и с ужасом смотрела на пламя.

– Чем все закончится, Лэшер? Я не знаю, как выполнить то, о чем ты меня просишь.

– Знаешь, Роуан.

– На это уйдут годы. Не изучив тебя досконально, я даже не смогу начать.

– Но тебе все обо мне известно, Роуан. И ты стремишься обмануть меня. Ты любишь меня и в то же время не любишь. И если б ты знала, как это сделать, то давно бы уже даровала мне плоть, но только затем, чтобы уничтожить меня.

– Разве?

– Да. Мне мучительно чувствовать твой страх и ненависть, в то время как я знаю, какое счастье ожидает нас двоих. Ведь я способен предвидеть будущее.

– Что тебе нужно? Живое человеческое тело? Плоть человека, потерявшего сознание в результате какой-нибудь травмы, дабы ничто не помешало тебе начать слияние? Это убийство, Лэшер. Ответа не последовало.

– Ты этого хочешь? Чтобы я совершила убийство? Мы оба знаем, что только так можно осуществить то, что ты задумал.

Он по-прежнему молчал.

– А я не пойду на преступление ради тебя. И не собираюсь убивать ни одно живое существо, чтобы ты получил возможность обрести материальность.

Она закрыла глаза и буквально услышала, как он концентрирует свои частицы, как растет напряжение, как шелестят задетые им портьеры, как он постепенно наполняет собой комнату… Она ощутила легкие прикосновения к щекам и волосам.

– Нет. Оставь меня в покое, – вздохнула она. – Я хочу дождаться Майкла.

– Теперь тебе его будет мало, Роуан. Мне очень больно видеть, как ты плачешь. Но я говорю правду.

– Господи, как я тебя ненавижу, – прошептала она, вытирая глаза тыльной стороной ладони и глядя сквозь слезы на размытые очертания огромного зеленого дерева.

– О нет, то, что ты чувствуешь ко мне, вовсе не ненависть, – возразил он, ласково гладя ее волосы, лоб, осторожно дотрагиваясь до затылка.

– Оставь меня сейчас, Лэшер, – взмолилась она. – Если любишь, оставь меня одну.

Лейден. Она знала, что ей опять снится тот же сон, и хотела проснуться. К тому же нужно было подойти к ребенку. Она слышала, как он плачет. Надо проснуться…

Но они все столпились у окон – в ужасе от того, что происходило с Яном ван Абелем: толпа разрывала его на части.